великолепное освещение.
За большим тяжелым столом с резными ножками собралась вся семья Мэррилов. Во главе сидел Джонатан. С другой стороны, напротив него — Анна, как нынешняя хозяйка этого места. Стол ломился от угощений.
— Я предлагаю выпить! — торжественно объявил худощавый сорокалетний мужчина с шевелюрой буйных черных волос, в которой не было ни единого седого волоска. Анна могла бы подумать, что брат прибегает к помощи краски, чтобы скрыть первые признаки старения, но знала, что это не так. Все Мэррилы выглядели моложе своих лет. Даже Элен, казалось, заразилась вечной молодостью от своего покойного мужа-Мэррила. Ей никто не дал бы ее шестидесяти трех.
Анна задумчиво пригубила вино, которое ей подлил один из кузенов. Дорогое, очень вкусное. Так что же за повод такой?
— Кладбище расцвело! — провозгласил Джонатан. — Это значит, что время пришло. Мы возвращаемся домой!
Анна поперхнулась, вино пошло носом. Она уткнулась в салфетку, кашляя. Домой? Сюда? Все Мэррилы? Только этого ей и не хватало. Нет, она любила свою шумную и энергичную семью, но на расстоянии. И чем больше было расстояние, тем больше ее любовь.
Все молчали, озадаченные. Анна с надеждой поглядела на брата и уточнила:
— Но договор аренды подписан на двадцать пять лет. Вы не можете… то есть мы не можем сюда все заселиться. А в башне тесновато, знаешь ли.
— Да плевать на замок, — Джонатан был так возбужден, что со стороны казалось, будто он под какими-то веществами. — Мы возвращаемся в Эйлеран.
Раздались неуверенные смешки. Семья все еще не понимала. Только прадедушка Томас вдруг грохнул кулаком по столу и старческим фальцетом закричал:
— Ура! Я дожил до этого знаменательного дня! Я увижу Эйлеран!
— Дорогой Джонни, мы требуем объяснений! — раздался спокойный голос Элен. — И если нам они не понравятся, то я вызываю психиатрическую бригаду, — мачеха Анны покосилась на все еще хихикающего прадеда и уточнила:
— Две.
Анна выдохнула. Слава Богу, она не одна в этом зале ничего не понимает.
— Дражайшая матушка, я буду счастлив объясниться. Видите ли, мы, то есть Мэррилы, не совсем люди. Точнее, изначально мы были совсем не люди, но теперь наша кровь смешалась с местной.
— Хм. Я выйду, мне нужно позвонить, — и Элен принялась подниматься. Но рука дядюшки Стефлина удержала ее на стуле.
— Сиди ровно, женщина, а не то мы вспомним, что в твоей-то крови нет ни капли от Мэррилов.
— Стеф, ты не прав, — мягко возразила Дорис. — Элен — самый настоящий Мэррил, пусть не по крови, но по духу. Иначе она бы не прижилась в нашей семье. Да ты только взгляни на нее, конечно же, она наша. Мы ее тут не оставим, верно?
Анна с огорчением поняла, что безумие Джонатана заразно.
— А я знала, что все эти сказки — совсем не сказки, — подала голос Жаннет. — Достаточно взглянуть на даты на надгробиях. Мэррилы не зря никогда и ничем не болели. Да и жили все очень долго. Если не ломали себе шею в горах, конечно.
Анну затошнило. Намек на ее отца был абсолютно ясен. Дрожащими пальцами женщина схватила бокал и опрокинула его в рот. Возможно, напившись, она хоть что-то поймет.
— Да! — Джонатан продолжал безумствовать. — Мы — не люди. Мы — нечто большее! И срок нашей ссылки окончен! Раз кладбище зацвело, то скоро откроются врата и мы сможем вернуться в наш мир.
— А для юного поколения стоит рассказать в подробностях, — сказал кто-то из мужчин, благослови его Господь.
— Ты прав, Серж. Они многого не знают. Итак, триста лет назад наш предок, Эдвард Мэррил вместе со своей женой и четырьмя сыновьями был изгнан за свои проступки из Эйлерана в этот мир. Мы не знаем, что он натворил, разумеется, он не распространялся об этом, и его можно понять. Но тот факт, что его всего лишь изгнали, причем не с пустыми руками, несколько утешает. Могли бы и казнить, мне кажется. Появившись в этом мире, Эдвард несколько лет жил обычной жизнью, а потом оказалось, что имевшееся у него золото он вложил весьма удачно. Это, кстати, тоже наследственное: нет никого из нашей семьи, кто претерпел неудачу в своих финансовых делах. Верно, Анна? Ты единственная, кто не покупает акции и не инвестирует свой капитал, но даже у тебя есть неплохой доход, да?
— Да, — вынуждена согласиться Анна. — Мое рукоделие продается очень неплохо.
Это была правда. За что бы она ни бралась, любое хобби получалось монетизировать довольно быстро. Статьи Анны были рады видеть научные журналы. Как только она попыталась продавать лоскутные одеяла, сразу получила большой заказ от одной из гостиниц, да и прошлые увлечения всегда окупались.
Но все равно Джо бредит.
— Послушай, мой хороший, — ласково сказала Анна, — ты устал. Переработал. Кладбище — это всего лишь кладбище. Может, дождик кислотный прошёл. Или звезды сошлись. Луна в Юпитере, да? Давай мы покушаем, потом ляжем спать…
— Девочка моя, — неожиданно подал голос прадедушка. — Джо говорит правду. Триста лет Мэррилы ждали этого дня. Триста лет глава рода готовил свою семью к переходу домой.
Анна закатила глаза. Ясно. Безумие передаётся по наследству. По мужской линии.
— Итак, Джо, что нам всем делать? У тебя ведь есть план?
— Ну разумеется, — сказал младший брат. — У меня готовы все бумаги. Я продаю семейное имущество.
— Что? — закричали сразу несколько женщин. — Это безумие!
— Безумие — это возвращаться домой с пустыми руками, — отрезал Джо. — Эдвард Мэррил пришёл в этот мир с карманами, набитыми золотом и драгоценностями. Ну так и мы сделаем то же самое! Все активы семьи я могу прямо сейчас перевести в золото одним звонком.
— А если ты ошибаешься? — спросила Элен. — Если все это — брехня?
— Нет, — убежденно сказал Джо. — Я не ошибаюсь. Но ты, как не совсем Мэррил, можешь получить свою долю и остаться в этом мире. Это будет справедливо.
— А замок? — тихо произнесла Анна. — Его ты тоже продашь? А кладбище?
— На замок уже есть покупатель. Я все рассчитал. Я был готов. Триста лет должно настать примерно сейчас. А кладбище… покойники как-нибудь переживут.
Анна ясно поняла, что все равно у неё нет выбора. По
