руку, говорю я.
– Ему возьми безалкогольного пива, – говорит Крайс, указывая на меня.
– Да хорошо-хорошо, помню я, – Хорс одёргивает руку и уходит к барной стойке.
Не люблю я пиво, даже безалкогольное, но возражать не стал. Да и вообще, подобные заведения нахожу не лучшими для обсуждения серьёзных дел. Кругом посторонние, шумно, да и антураж, в целом, не очень располагающий к деловым беседам.
– Так значит ты и правда хочешь изучить неоновых барсов? – спрашивает Крайс.
– Угу, – киваю я, рассматривая помещение.
– Не могу понять зачем тебе это, – продолжает беседу охотник, – ты же с этого ничего не поимеешь.
– Это с какой стороны посмотреть, – говорю я, повернувшись к нему.
– Со всех сторон это не выгодно. Ты тратишь деньги, рискуешь оборудованием и собой, чтобы что? Что ты из этого получишь?
– А вы? – Не желая отвечать на его вопрос, контратакую я.
– А мы в любом случае получим своё, – усмехнулся Крайс. – Даже самая дешёвая шкура с лихвой перекроет все затраты и принесёт огромную прибыль.
– Стесняюсь спросить, как вы её будете реализовывать…
– И всё же, какая это для тебя выгода? – продолжает гнуть своё Крайс.
– Признание, вклад в нау…
– Так, держите, – перебивает меня подошедший Хорс. – Это тебе, – он ставит кружку напротив старшего охотника, – а вот и тебе, безалкогольное.
Хорс садится рядом и сразу же отпивает из кружки треть содержимого.
– Ну и…? – смотрит на меня Крайс.
– Вклад в науку, премии и гранты на исследования, – заканчиваю я и принимаюсь за дегустацию напитка. Он, оказывается, вполне приемлем для употребления.
– А что, так тебе типа денег не дают? – спросил Хорс, явно заинтересовавшийся, услышав про материальную сторону вопроса.
– Так мне выплачивают лишь минимальную зарплату младшего научного сотрудника, в частности за лабораторную и преподавательскую деятельность при институте. – Делаю ещё один глоток. – Если же мне удастся выявить причины розового свечения у неоновых барсов – смогу доказать, что обладаю достаточной компетенцией для того, чтобы возглавить исследования фауны Туманного леса.
Крайс оценивающе смотрит на меня, не притрагиваясь к кружке. Хорс тоже молчит, поглядывая то на меня, то на Крайса, будто хочет продолжить расспрос, но то ли стесняется, то ли не знает, как это сделать.
– Хорошо, – сказал Крайс. – И как ты планируешь выявить причину свечения?
– К чему такие вопросы? – насторожившись, спросил я.
– Скажем, – Крайс ухмыльнулся, – у меня есть к тебе предложение.
– Хочешь предложить объединиться, угадал? – с недоверием посмотрел на него я.
– Нет, я помню про наш уговор. Лучше, скажем, если тебе получится понять при каких условиях барсы светятся розовым – сообщи об этом нам. Взамен ты получишь 5% с продажи шкуры.
Повторного предложения следовало ожидать. Вот она, обратная сторона открытия, способ применения полученных знаний. Пока мы будем изучать всю собранную информацию для последующей классификации и дальнейших исследований, кто-то будет ей пользоваться для истребления представителей редкого вида и заработка денег. Инной раз задумываешься о том, чего больше приносят открытия: вреда или пользы.
– Я в прошлый раз сказал и повторю в этот, никакого сотрудничества в лесу. Спустились – разошлись в разные стороны. И никаких обсуждений.
– Как скажешь, просто решил убедится, что ты не передумал.
– Не передумал, – киваю я. – Лучше скажи, когда мы встретимся с проводником.
– Как придёт, так и встретитесь, – сказал Крайс и сделал глоток, – пока его здесь нет.
Мы продолжили ждать. Крайс с Хорсом болтали об охоте, расценках трофеев. Я же молча попивал пиво, стараясь не вслушиваться в их разговоры, создающие информационный шум.
– И всё же, сколько бы стоила шкура с розовыми пятнами…? – задумчиво произнёс Хорс.
– Ха! – послышался посторонний голос, – эти всё о том же, – сказал один из соседей по столу, чем привлёк к себе моё внимание.
– Прошу прощения, вам об этом что-либо известно? – спросил я, в надежде наладить контакт.
– Про розовое свечение? Ха-ха-ха, – подхватил он, – ни разу такого не видел! Только россказни всякие слыхивал.
– И что же вы слышали? – настаиваю я.
– Ай, – махнул рукой собеседник, – всякую чушь, о душе и чём-то там ещё.
– Да, ходит поверие, что неоновый барс светится розовым, когда открывает свою душу, – подхватывает другой сосед, сжимающий в руке полупустую кружку. – Но это только слухи, сам я такого ни разу не видел.
– Ага, зато веришь каждому слову.
– А почему мне не надо верить? – обижается тот, что с полупустой кружкой. – Многие же видели…
– Да, говорят о душе только несколько стариков и дурачок один, – отвечает сосед с пустой кружкой.
– Что за дурачок? – спрашиваю я, но меня никто не слышит.
– Ты мне тут не надо стариков к дуракам приравнивать, – говорит мужчина и отпивает немного пива из своей кружки.
– А кто приравнивает? – Возмутился толстяк с пустой кружкой. – Я просто сказал, что старики так говорят, потому что много барсов видывали и в поверия предков верят, а дурачок он просто дурачок! Ходит небылицы рассказывает.
– Откуда нам знать, что это небылицы? Может он действительно на барсов натыкается, вот и знает чего?
– Да он просто блаженный, – вмешался угрюмый гражданин с гранёным стаканом в руке, – ходит целыми днями по лесу, на люди почти не показывается, вот ему и мерещится всякое.
– А мы типа в лес не спускаемся, да? – усмехнулся толстяк с пустой кружкой.
– А мы типа не блаженные, – рыкнул угрюмый. – Калеки мы, уроды…
– Ай, – махнул на него рукой толстяк, – пьянчуга.
Угрюмый, услышав это, залпом осушил стакан и вышел из-за стола.
– В чём-то он прав…
– И в чём же? – одарил пьяной улыбкой оставшегося собеседника толстяк.
Они принялись рассуждать об ушедшем человеке, всё дальше отходя от нужной мне темы, поэтому я быстро потерял к ним интерес и погрузился в собственные размышления. Думал я об услышанном и в особенности о ком-то, кого двое прозвали дурачком. Если им верить, он чаще остальных видит интересующих меня животных, значит есть смысл с ним повидаться, да расспросить что и как.
Поворачиваюсь к своим, да простит мена, наука, напарникам и вижу, что они тоже нашли себе компанию среди местных. Теперь пол стола обсуждает вместе с ними охоту. Впервые появилось желание почувствовать себя пьяным. Здесь и правда сложно находится на трезвую голову. Оглядываюсь по сторонам и обращаю внимание на мужчину, занявшего в одиночку дальний столик.
– Крайс, – говорю я, – Кра-айс. – Не слышит. Ничего не остаётся, кроме, как похлопать его по плечу. – Крайс!
– Что такое? – с ухмылкой, он поворачивается ко мне.
– Он? – киваю в сторону дальнего стола.
– Он, – Крайс в мгновение становится серьёзным. – Пойдём.
Он встал и, взяв с собой пиво, направился к дальнему, одиноко стоящему, столу. Я, последовав его
