– Ещё раз ткнёшь в меня пальцем, я тебе его оторву, – рычу в ответ.
О чуть ли не закатывает глаза, как манерная дешёвка.
– Короче, Крис, выхода у тебя два: либо соглашаешься на эту роль, завязываешь с выпивкой и стараешься идеально отыграть. Кстати, не забудь на этот раз выучить сценарий. Если во второсортных боевиках тебя ещё терпели и списывали всё на образы твоих персонажей, то тут серьёзное кино. Ну а во-вторых, опусти планочку требований. В конце концов, вспомни, как было, когда ты только начинал в свои двадцать? Ты хоть и из богатой семьи, но тогда ты не был таким наглым. Популярность тебя испортила. Люди не любят мудаков. Сколько за последнее время от тебя отписалось в социальных сетях.
За последний год от меня отписалось двадцать миллионов из семидесяти. Двадцать миллионов придурков, которые ни хрена не понимают в искусстве! Но ему я об этом, конечно же, не скажу. Пусть даже он и сам всё прекрасно знает. Это же он заведует моими соц сетями.
– Думаешь, я не знаю, как мне выполнять собственную работу? Думаешь, я бы добился такой популярности, если бы был придурком, который ни хрена не понимает?
– Не добился бы, – соглашается он. – Но если бы ты был чуточку поумнее, ты бы смог удержать свою популярность, которая утекает быстрее, чем пришла.
Я поднимаюсь с кресла, подхожу к выходу, открываю дверь, выхожу и громко хлопаю напоследок.
Глава 3.
Эвелина
Проходит ещё часов пять. Благо, что у меня теперь есть «подруга» и, скооперировавшись, мы общими усилиями добываем себе перекус – пока одна ждёт в очереди, вторая идёт за едой.
– Блин, снова эти дурацкие калории, – недовольничает Карина, поедая хот-дог.
Я чуть не давлюсь от такого заявления, откусив новую порцию.
– Так зачем тогда ешь? – вытирая соус с губ, спрашиваю я.
– Ты какая-то странная, – отвечает Карина. – Потому что хочу.
Я решаю не развивать тему. И так понятно, что у Карины свои тараканы. У кого вообще в это мире нет тараканов?
Моя очередь подходит ещё спустя час. Я ужасно рада. Только не знаю, чему больше – тому, что всё скоро закончится, или тому, что я вот-вот могу получить самую желанную роль в моей карьере? Несмотря на количество накопленного оптимизма, я понимаю, что второй вариант практически недосягаем. Всё же я не дурочка и верить в такие большие чудеса не привыкла. Но, как говориться, надежда умирает последней.
Захожу в кабинет. Большое, просторное помещение, у дальней стены которого стоит стол. За столом сидят трое человек, ещё один почти скрючился в калачик и сидит в кожаном кресле слева. Камера находится чуть правее от двери, за ней тоже стоит человек – местный оператор. В принципе, ничего необычного. Я была на таких просмотрах раз пятьдесят. Шесть из них прошла успешно. Об остальных сорока четырёх предпочитаю не вспоминать.
– Представьтесь, – сухо требует женщина, сидящая в середине коллегии.
– Эвелина Сафронова.
– Иностранка? – интересуется женщина.
Вообще-то, всё должно быть в анкете, – думаю я про себя. Но, если взглянуть на огромную стопку бумаг, что лежат перед мужчиной, который судорожно перебирает их в этот конкретный момент – видимо, пытается найти мою анкету, – становится понятно, что анкета здесь вряд ли поможет. Наверное, именно поэтому женщина утыкается в ноутбук и пытается что-то найти. Спустя несколько секунд она делает жест рукой в сторону своего коллеги и тот прекращает рыться в бумагах. Дамочка поднимает взгляд обратно на меня. Смотрит требовательно. Я вспоминаю, что всё ещё не ответила на вопрос.
– Да, – подтверждаю я.
– Попала в нашу страну так же, как главная героиня книги попала в другой мир? – смеётся мужчина по левую руку от женщины, играясь с ручкой.
– Нет, – спокойно отвечаю я, – это было обдуманное решение, приехала с конкретной целью.
Мужчина, задавший вопрос, кивает.
– В общем-то, как и девяносто процентов всех, кого мы сегодня осмотрели, – опуская взгляд в ноутбук, произносит женщина. Всё ещё не глядя на меня, увлечённая компьютером, она говорит:
– Ну и что вы нам приготовили?
– Приготовила? – непонимающе переспрашиваю я.
– Да, – подтверждает мужчина, продолжающий крутить шариковую ручку между пальцами. – Есть какие-то сценки? Вырезки из ваших предыдущих работ?
– У вас вообще были предыдущие работы? – перебивает женщина, отрываясь от экрана ноутбука.
– Есть, – снова коротко и ясно отвечаю я.
– Боже, – женщина глубоко вздыхает, отодвигается от ноутбука и откидывается на спинку офисного кресла. – Это пустая трата времени. Чем думал этот ваш писатель, когда предлагал найти малоизвестную актрису? – она обращается к мужчине, который никак не может расстаться с ручкой.
Он пожимает плечами.
– Мой клиент любит экспериментировать, – говорит он как ни в чём ни бывало.
– Так пускай экспериментирует дальше в своих книгах. С чего он вообще решил, что знает, как делается большое кино?
– Он так не решал, но, согласитесь, с его видением фильм станет намного лучше. Он, как никто другой, знает, какими должны быть герои.
– Именно поэтому его сейчас нет здесь? – недовольно качает головой женщина.
– Он будет на финальных пробах.
Женщина устало мотает головой, на несколько секунд прикрывает глаза, затем смотрит на меня.
– Спасибо, вы свободны, – говорит она. – Если нам что-то понадобиться, мы с вами свяжемся.
– Но… но… – начинаю запинаться я, понимая, что вот-вот мне грозит полный провал. Я ещё не проходила ни один кастинг так отвратительно.
– Но-но, – кивает женщина, пародируя меня. – Что но? Я говорю вам: можете быть свободны, – она делает взмах кистью, указывая в сторону двери.
– Я ведь даже ничего не показала, – пытаюсь возразить я.
А что я им покажу? Как умею танцевать? Или петь? Передо мной ведь даже никаких условий не поставили. Просто покажите что умеете. Отличный кастинг! Да это издевательство какое-то, а не кастинг!
Внезапно женщина разворачивает ноутбук, на экране которого я вижу стоп-кадр с отправленной в резюме видеозаписи. Ах… вот, значит как…
– К чему тогда весь этот цирк? – не собираюсь отступать я. Раз уж не дали нормально пройти кастинг, то хотя бы высказаться я могу?
– Девушка, я же сказала…
Я перебиваю:
– Слышала я, что вы сказали. И мне ровно так же плевать на это, как вам на меня.
Складываю руки на груди и встаю в защитную позу.
Кисть мужчины, играющегося с ручкой, замирает. Он откладывает письменную принадлежность на стол и заинтересованно смотрит на меня. Поворачивается к женщине и говорит:
