колено, накрыв пальцами ободок обручального кольца. «Люблю тебя», — шепнул он одними губами и, наклонившись, тихо поцеловал ее в щеку. Женя положила голову ему на плечо. «Господи, какая я счастливая!» — подумала она и закрыла глаза. Лицо ее было спокойно и безмятежно. И всего несколько дней отделяло от момента, когда их жизнь полетела наперекосяк.
Глава 2
— Жень, отключи сообщения! Ты на отдыхе! — сказал Глеб и попытался мягко отнять у нее телефон.
Женя виновато улыбнулась:
— Сейчас, Глеб, сейчас… Тут нужно немножко график подкорректировать, а то девочки впритык попадают…
— Пусть попадают! У тебя медовый месяц! Забудь, пожалуйста, о работе хотя бы на эти десять дней!
— Ага, а сам? — хитро улыбнулась Женя.
Глеб смутился, он и правда, каждое утро проверял рабочую почту:
— Но телефон-то я отключил! А почта… не считается… это так, чтобы совсем не выпасть из процесса…
— Вот и я не могу выпасть, Глеб… а то потом не разгребу и ты меня вообще не увидишь дома, даже ночью…
Глеб обиженно оттопырил губу, задумался на минуту и изрек:
— Запрещенный прием… Ладно, даю тебе двадцать минут… А потом всё! Ты в полном моем распоряжении!
— Согласна, — засмеялась Женя и с готовностью подставила губы для поцелуя.
Женя работала в пафосной и очень дорогой студии красоты в центре города. Очередь к ней растягивалась на несколько месяцев. Мало кто мог делать такие окрашивания, как она. Все таблицы и расчеты были для нее лишь основой, а вот дальше она начинала творить — смешивать, добавлять, прикидывать на глаз. Как шеф-повар, который не заглядывая в рецепт, создает собственное блюдо и чувствует, какую травку или специю следует положить, так и Женя интуитивно догадывалась, как добиться того или иного оттенка волос, чтобы получился законченный образ. К ней шли, когда, казалось бы, исправить уже было ничего не возможно, но уже после первого посещения, было не стыдно выйти на улицу, а после второго или третьего можно было блистать на любом приеме или корпоративе. К ней шли совсем молоденькие девушки, капризные избалованные молодые женщины, строгие бизнес-леди в деловых костюмах и с личными водителями и пожилые дамы, похожие на английских королев.
Женя выходила к ним — тонкая, длинноногая, кудрявые каштановые волосы играли темным медом в свете ярких ламп. Очень улыбчивая и всегда в ровном хорошем настроении, она сразу же располагала к себе. Глаза у нее были просто удивительные, как у новорожденного олененка. А на носу — россыпь веснушек, совсем немного, как будто кто-то дунул через ситечко с корицей, и невесомая пыль рассеялась по коже. Женя помнила, у кого, сколько детей, где работают мужья, как зовут любимую собачку и какие напитки нравятся больше — чай или кофе. А если чай, то зеленый или обычный.
Еще в детстве она рассаживала в ряд кукол и, стянув у мамы большие портновские ножницы, начинала стричь их, а потом с помощью зеленки или марганцовки окрашивала искусственные волосы так, что издали игрушки казались стаей тропических попугаев. Мама и ругалась, и смеялась, и горделиво тянула на работе: «А моя-то, что вчера учудила…» Она воспитывала ее одна, с отцом разошлись, когда Женечке исполнилось два года. После развода он сразу исчез. Ни свиданий с дочкой, ни алиментов. Став постарше, Женя о нем даже не спрашивала, а на вопросы, кто у нее родители, спокойно отвечала: «У меня только мама. Она на складе — учетчица».
Мама у нее была рукодельница. Шила она так, что многие были уверены: простая, простая, а явно знакомства имеет, иначе, откуда у нее такие шмотки? Женьку она одевала модно. Сшить могла, что угодно, просто взглянув на платье или юбку в журнале. Сама обмеряла дочку и делала выкройку. Не пропадал ни единый кусочек ткани, всему Алла Сергеевна находила применение. Да на Женьку и шить было одно удовольствие! Ее хоть в тряпку замотай, а все подумают, что это новая коллекция от кутюр.
Мама шила по выходным, а то и ночами. Иногда Женя поднимет всклокоченную голову от подушки, а мама всё сидит у окна в полумраке, и только лампа на высокой ножке освещает ее руки. Мелькает серебристая иголка, тянется нитка, обметывает мама швы, забывая о времени. А утром на спинке стула висит новая юбка с оборками — и когда успела?
Женька пробовала за мамой повторять, но то уколется до крови, то кривыми стежками сметает две тряпочки, то никак не сообразит, как рассчитать выкройку, поэтому быстро это дело забросила. Разве можно с мамой соревноваться? А вот прическу соорудить, а лучше всего и выкрасить — это уже поинтереснее будет! Однажды в детском саду, пока воспитательница отвлеклась, Женя подровняла каждой кукле челку, потом кисточкой для рисования аккуратно раскрасила прядки акварелью, и в завершении еще и с помощью клея соорудила нескольким своим терпеливым моделям высокие начесы. Особенно пострадала одна из кукол, у которой были на редкость длинные волосы. Их Женя отрезала почти под корень, а всё потому, что накануне смотрела вместе с мамой какой-то фильм про любовь. Мама вздыхала, а Женька ничего не понимала, но внимательно разглядывала короткую стрижку героини и всё прикидывала, кому бы из игрушек такую выстричь. Но все ее куклы давно уже походили на жертв взрыва на фабрике с красками, к тому же обкорнала их Женя знатно, а, как известно, искусственные волосы не вырастают. Если только большого мягкого льва приспособить с его пушистой гривой. Но это неинтересно — он же не человек. Пришлось в садике на свой страх и риск постричь всеми любимую куклу Катю.
Девчонки из группы восхищенно ахнули и выстроились в очередь, чтобы заполучить такую же красоту. Хорошо, вовремя вернулась воспитательница, иначе бы родителей девочек ожидал сюрприз. Ох, и влетело Женьке! Сначала от Ирины Николаевны, а потом и от мамы.
— Ты все игрушки испортила, Женя! — сердито отчитывала ее мама, торопливо волоча домой за руку. — Где я денег возьму, чтобы новые вам в группу купить?
— Ничего и не испортила, — бубнила под нос будущая мастер-стилист, — я бритву не нашла… а там надо было еще затылок выбрить…
Мама хваталась за голову и грозила привязать руки дочери к телу, чтобы не экспериментировала больше.
И хотя в школе Женька училась хорошо, ни в какие институты она поступать не собиралась. Сразу пошла в колледж, на модное направление «технологии индустрии красоты». И вот там-то развернулась ее душа. Постепенно сарафанное радио о чудо-мастере разнеслось за пределы ее крошечной студии, что
