же точно, как она знала, что угодно.
Она сделала это. Она потеряла его.
— Пришло время тебе уйти, — сказал Том, его тон звучал ровно, даже слишком ровно, особенно учитывая тиски Джекса на его горле.
— Не беспокойся, я ухожу, — сказал Джекс. Мэдди посмотрела ему в глаза, и впервые, он не смотрел на нее. — Здесь для меня ничего нет.
И не произнеся больше ни слова, Джекс взлетел в небо, роботизированные крылья шипели сквозь воздух, и он ушел.
Мэдди чувствовала нежное тепло, когда Том взял ее руки в свои.
— Мэдди? Посмотри на меня, пожалуйста? — Мэдди поняла, что она смотрела туда, где исчез в небе Джекс. Она повернулась и встретила зеленые глаза, которые ждали ее.
— Ты в порядке? — спросил Том. Мэдди была сильной. Бесстрашный Хранитель Гудрайт полностью ушла, оставив только уязвимую Мэдди Монтгомери.
— Я так боюсь, Том, — сказала она, ее голос звучал приглушенно. — Если с тобой что-нибудь произойдет…
— Я буду в порядке. — Том улыбнулся. — У меня есть ты. Это все, что мне нужно.
Мэдди с трудом улыбнулась, у нее сжало горло. Ее щеки были горячими и влажными. «Правда, — подумала Мэдди. — В чем состоит правда?» Правда была в том, что никто не знал чего ожидать. Даже Джекс. Даже Ангелы. Итак, почему она знала, что он был прав? Они не могли победить. Как Джекс назвал это? Не борьба, истребление. Порабощение. Именно тогда Мэдди узнала, что они больше не были одни. Док наполнился внезапной жизнью, когда авианосец и солдаты подготовились покидать порт. Семьи прощались с их любимыми, желая сказать напутственные слова отцам, матерям, братьям, сестрам. Детям. Она хотела знать, что проносилось в их головах. Они чувствовали себя полными надежд? Они были испуганы? Она задумалась, о чем думал Том. В ее уме был только звон слов Джекса.
Истребление.
Мэдди сделала храбрый вид.
— Береги себя, — напутствовала она.
— Лучше. — Том улыбнулся. — Я должен вернуться к тебе.
Он поцеловал ее, и Мэдди поцеловала его в ответ, но это чувствовалось странным на ее губах. Это был не поцелуй любви. Это был прощальный поцелуй.
И прежде чем она могла понять то чувство, он ушел. Она стояла одна, когда Том шел к трапу, в конечном счете, исчезая в небольшом море офицеров и матросов. Это было все, что могла делать Мэдди, чтобы бороться с ужасным чувством, что она никогда не увидит его снова. Она закрыла глаза и попыталась отбросить эту мысль. Она слушала ветер. Лязгающий звук веревки о металл флагштока. Лоскут флага. Она открыла глаза, чтобы найти, что это был американский флаг, который развевался, Звезды и Полосы. Она не заметила, пока не взглянула на него, трепетавшего наверху, что это был почти идеальный день. Она поняла, что он мог быть одним из последних. Очень скоро могло больше не быть хороших дней для Города Ангела. Только время сказало бы то, что будет дальше.
По крайней мере, она сделала это. Она должна была сосредоточиться на этом. Она могла держаться за это, не так ли? Она пришла сюда сегодня, чтобы сказать Джексу, что все было кончено, что Том похитил ее сердце, и она в него влюбилась. Она сказала Джексу, что больше его не любила. Она сделала это. Так что, если это было не правдой?
Глава 3
В машине снова навернулись слезы. Она все еще ненавидела ощущение текущей горячей жидкости по ее щекам, тихо капающей, когда слезы находили ее джинсы. Плач делал ее слабой. Но она не могла сделать ничего, чтобы остановить это. Держась за руль одной рукой, она натянула свой рукав на ладонь и вытерла лицо.
«Это, — подумала она, — был очень человеческий момент: вести машину и плакать одновременно». Она задумалась, сколько людей ехали в слезах и пытались уравновесить эти две вещи, управлять одной рукой и вытирать слезы другой. «Это нужно назвать «вождение в слезах», — подумала Мэдди. Она должна зарегистрировать этот товарный знак. Она криво улыбнулась сквозь слезы.
Мэдди повернула на съезд, чтобы отправить свою сияющую «ауди» мчаться вниз к автостраде. Но ее остановил у входа на автостраду контрольно-пропускной пункт Национальной гвардии.
Двое солдат, держа пулеметы и в кевларовых[1] шлемах, стояли перед «хамви»[2].
— Я сожалею, мисс, но по приказу губернатора мы закрыли все автострады для всех неэкстренных транспортных средств. Всем гражданам, которые все еще находятся в области, советуют искать приют и ждать дальнейших инструкций.
Мэдди опустила свои солнцезащитные очки и попыталась улыбнуться солдату. Это было забавно; она всегда хотела использовать «Вы знаете, кто я?», чтобы получить что-то, что хотела, это было ужасное злоупотребление Ангельской знаменитостью, но она должна была вернуться к Кевину.
И это сработало; другой солдат рядом засветился узнаванием.
— Это Мэдди Монтгомери! — произнес солдат.
— Я просто оказалась здесь, — сказала Мэдди. — Я должна вернуться в Город Ангела. Откуда я могла знать, что вы будете блокировать автострады?
Первый солдат выглядел не уверенным, но второй, который очевидно был поклонником Ангелов, приблизился и вмешался.
— Пропусти ее, Эрнесто, — сказал второй солдат. Мэдди попыталась поддержать улыбку, даже при том, что внутри она рассыпалась на части от печали и страха.
— Я не знаю… — сказал первый солдат, Эрнесто. Но второй солдат уже поднимал шлагбаум. Мэдди кивнула ему, как бы говоря спасибо, и нажала на педаль газа педаль, прежде чем солдат смог передумать. Когда она съехала вниз, то всмотрелась в лобовое стекло на то, чего она никогда не видела прежде. Автострада Города Ангела была абсолютно пуста. Это было жутко. И просто еще одно напоминание, что это был не нормальный день. Поскольку нормальные дни закончились. Крупная пяти полосная автострада выглядела голой без движения, без гудящих водителей, без автомобилей, перестраивающихся на другую полосу, забывая просигналить.
«Пусто, — подумала Мэдди, — Прямо как и люди». И точно такой же пустой она чувствовала себя. Странная тишина нарушалась только гулом ее автомобиля и свистом ветра, что напоминало ей, что она была жива. Если бы она закрыла глаза, то смогла бы убедить себя, что она вообще не ехала. Она могла бежать. Никуда, просто бежать. Она включила радио и услышала только долгий, монотонный звуковой сигнал в течение нескольких секунд, прежде чем раздался голос.
— Это не проверка, — объявил электронный женский голос. — Работает система экстренного оповещения. Было объявлено чрезвычайное положение. Всем жителям Города Ангела и близлежащих районов приказано оставаться в закрытом периметре в это время. Охвативший весь город комендантский час был введен…
Мэдди переключила станцию. Сообщение продолжалось.
— Я повторяю, это
