тот день в моих словах не было ни слова лжи. И погоня за Хоном Брауном, и переворот в столице — всё это я делала с искренней надеждой, что ты станешь моим верным союзником и опорой до конца наших дней.
— Но к моменту отправки в Карохан я уже была смертником. Что же вдруг заставило тебя переменить мнение? И хватит разговаривать с кроватью. Я вообще-то в другой стороне стою.
Мелис нерешительно развернулась. Её беспристрастная маска трещала по швам. Лицо блондинки отражало грусть и смятение. Совсем не похоже на лицо человека, всего-то пережившего один незначительный провал.
— Моё мнение переменилось после встречи с тем, в чьих словах невозможно усомниться.
— О, очередная загадочная фигура? Хотя такая ли уж очередная? Это случаем не тот самый «он», с которым водила знакомство твоя мамаша?
— Верно. Пришла и моя очередь с ним встретиться.
— Боюсь даже представить, кто же он такой, раз сумел манипулировать кем-то вроде тебя. Ладно Актавия, у неё одна извилина отвечает за ненависть ко мне, а вторая за ненависть ко мне. Но тебе-то не стыдно попасться на манипуляции какого-то интригана?
— Не думаю, что слово «интриган» может служить подходящим определением для него.
— Ну и какое тогда подходящее? Может, хватит уже тянуть? Не то чтобы я куда-то торопилась, но я прямо чувствую, как деградирую от этого разговора. Кто он?
Мелис подняла взгляд, собрав в нём всю оставшуюся внутри неё уверенность.
— Высшее существо, создатель всего сущего в Архонии, верховный и единственный покровитель всех народов и всех государств. Всевышний Сахид.
Подняв руку, я вернул на место отвалившуюся челюсть.
— Приехали... Вот и до моей гениальной сестрёнки добрались святоши в рясах и промыли мозги.
— Кирао, тебе лишь бы шутки шутить. Я встретилась не со священниками и даже не с патриархом. Сахид лично явился ко мне и удостоил меня разговором.
— Ну и о чём же он тебе таком поведал?
* * *
Переодев госпожу в короткую ночнушку, служанка поклонилась и покинула покои. Оставшись одна, королева подошла к окну, за которым уже сгущались сумерки. Сегодня был первый день после свержения Актавии, когда Кирао ночевала не во дворце. Мелис надеялась, что подарок придётся ей по душе. Хотя, наверное, уже пришёлся, раз она осталась там на ночь.
Тринадцать лет назад, узнав о переводе красноволосой сестры в какую-то безвестную боевую школу, она и не надеялась когда-нибудь снова её повстречать. Кто бы мог подумать, что именно Кирао, а не родители, не брат, не разделявшие её интересы дворяне и даже не преданная до безумия Кайра станет для неё ценнейшим союзником и проложит путь к исполнению давней мечты.
И всё же она понимала, что сестра по природе своей более склонна к боевому образу жизни и очень скоро заскучает в стенах дворца. Кирао помогла ей взойти на трон, но всё остальное лежало на плечах самой Мелис. Оставалось надеяться, что сестра тоже сумеет найти своё место в жизни, найти занятие, что будет ей по душе.
Пора было спать. Завтра предстоял очередной тяжёлый день новой королевы Мерилона. Бросив последний взгляд на еле видные в сумраке крыши богатых особняков, Мелис развернулась. И застыла.
Перед ней находилось существо. И не просто находилось, а парило в воздухе на высоте полуметра. Седобородый старец в белом балахоне, с посохом в руке и двумя пышными белоснежными крыльями за спиной. Всё его тело источало мягкое спокойное свечение.
— Приветствую тебя, королева Мелис Архур, — произнёс он успокаивающим, но в то же время властным голосом.
— Сахид? — произнесла девушка, глядя на него пока что со скепсисом. Всё это походило на чей-то дурацкий розыгрыш.
— Это лишь одно из моих имён. Под ним я известен в мире, что вы зовёте Архонией.
— И чем обязана такой честью?
— Твои успехи не прошли мимо моего взора. И твои идеи тоже. Разрушить многовековые устои, искоренить всякое неравенство, бесчинства и произвол, привести свой народ в новую эру, эру всеобщего счастья и процветания. Мало кто из правителей утруждает себя столь сложными и далеко идущими помыслами. Куда чаще их заботит личный достаток, безопасность, власть, роскошь и захватнические войны с соседями. Люди, подобные тебе, появляются раз в несколько столетий.
— Приятно слышать такое от того, кто именует себя богом, но неужели ты явился ко мне только ради похвалы?
— Конечно же нет. Твои помыслы чисты, а идеи прогрессивны. И всё же, если ты будешь действовать, исходя лишь из собственных знаний и полного отсутствия опыта, то на воплощение этих идей не хватит и всей твоей жизни. Поэтому я пришёл к тебе. Чтобы помочь, чтобы наставить на верный путь.
— И ты можешь это сделать?
— В моей власти находится множество миров, мои глаза видели возвышение цивилизаций, обогнавших Архонию на сотни и тысячи лет. Мои знания многократно превосходят ту примитивную писанину, вдохновившую тебя на реформы. И я готов ими поделиться.
— Заманчивое предложение. И что же ты хочешь взамен?
— Ожидаемый вопрос. Почти все представители разумных рас, на каком бы этапе развития они ни находились, всегда начинают разговор с обсуждения цены. Но перед тобой находится не человек, а бог. Мне не нужно от тебя никакой платы. Я расскажу всё, что знаю, а ты решишь, как этими знаниями распорядиться.
И Сахид начал рассказывать. И Мелис слушала с открытым ртом, не смея издать ни звука. Он действительно знал. Знал абсолютно всё. Та книга описывала идеальное общество лишь в общих чертах, до реализации же принцессе приходилось доходить самостоятельно, проводя дни и бессонные ночи в планировании будущих реформ. И теперь она понимала, что большая часть её планов была ошибочной и обречённой на провал.
Вот это нововведение нужно вводить медленнее, растянуть минимум лет на пять, иначе неизбежно приведёшь страну к восстанию. А за третий пункт ни в коем случае нельзя браться, пока не выполнен пятый. А успех вот этой затеи больше всего зависит от одобрения простолюдинов, а вовсе не знати. И вот здесь надо по-другому, и вот тут неправильно.
Нависшее над ней белокрылое божество видело взлёты и падения десятков цивилизаций. Ему были известны все этапы становления человеческого
