свое отражение и не могу поверить, что выгляжу такой свежей, наполненной жизнью, такой юной красивой. Это не я. Теперь это не я. Еще вчера, глядя на себя в зеркало я могла бы поверить в реальность своего отражения. Но теперь оно кажется мне обманом.
Качаю головой, и безупречно уложенные светлые локоны отзываются на это легкое движение.
— Как же вы красивы, Княгиня, — с восхищением говорит Амалия, — князь упадет в обморок, когда вас увидит.
— Князь? — спрашиваю я, словно бы из полусна. В сердце вонзается острое жало памяти, снова воскрешая в сознании безобразную сцену.
Я нервно сглатываю.
— Оставьте меня, пожалуйста, — говорю я.
Они поспешно собирают вещи и покидают мою комнату. Становится тихо, безжизненно и пусто. Здесь только я и моя боль. По напудренной щеке стекает одинокая слеза, ярко блестя на солнце, пробивающемся в мое окно.
Когда дверь открывается, я вздрагиваю всем телом.
Повернувшись, я вижу входящего ко мне князя.
На лице его беззаботная улыбка.
— Я надеюсь, ты уже успокоилась, любовь моя? — весело спрашивает он, едва переступив порог.
Глава 4
Он уже одет в свой безупречный костюм, идеально сидящий на его мощном мускулистом теле. Густые темные волосы лоснятся здоровым блеском. На его мужественном лице прячется тень самодовольной улыбки. Он знает, что выглядит безупречно, как и положено князю Сандерсу, единственному отпрыску самой мощной линии драконов, ближе всех стоящей к подлинной императорской крови, после самого императора, конечно.
Мой князь свеж, доволен жизнью и, похоже, не испытывает ни малейшего намека на угрызение совести.
Несмотря на то, что он входит в комнату не спеша, ощущение такое, что он врывается, подобно бешеному потоку воды. Едва стоит ему появиться на пороге, он заполняет собой все доступное пустое пространство.
— Я вижу ты дуешь губки, супруга моя, — беззаботно говорит он, и подойдя к моему туалетному столику, берет меня за руку, холодя церемониальными перстнями, унизывающими его пальцы.
Я хочу отдернуть руку, но он держит крепко, не позволяя мне вырваться.
— Ты же не будешь устраивать сцен, милая? — спрашивает он низким глухим голосом, целуя мою руку. От этого голоса все внутри меня словно бы просыпается, и место оцепенения, в котором я провела это утро, постепенно занимает другое чувство. Пока я еще не знаю, что это. Я только жду, когда спящий вулкан внутри меня проснется.
Я долго не отрываю взгляда от его светящихся внутренним светом драконьих глаз и чувствую, что зарождающаяся жизнь внутри меня, мой сын, будущий наследник Кэна отзывается на этот взгляд, и по моему телу словно бы разливается солнечный свет, заполняя каждый уголок моего сердца, залечивая свежие шрамы в моей душе.
Мой нерожденные еще сын чувствует близость своего отца, если бы только Каэн знал…
— Я не понимаю, князь, почему ты так жесток, — говорю я, чувствуя, как он нависает надо мной, словно гора. То, что раньше волновало меня и заставляло трепетать от желания, теперь вынуждает меня отстраняться, пятиться назад. Я хочу исчезнуть, убежать, скрыться от его взгляда, не чуять его запах, не ощущать прикосновение его пальцев к моей руке.
— Я не жесток, милая жена, я всего лишь выполняю свой долг перед моей линией. Я был уверен, что ты поймешь меня и не будешь устраивать истерик на людях.
— Прости меня, Каэн, я не понимаю, как я должна была отреагировать. Быть может, если бы ты предупредил меня, что собираешься привести в наш дом трех девок с улицы и сношаться с ними, пока я готовлюсь к вечеру в императорском дворце, я бы отреагировала как-то по-другому. Как разумная жена.
Я чувствую, что мои слова полны яда, и мне нравится это. Если бы у меня. были зубы, и я могла использовать их против князя, я бы не задумывалась дважды. Сейчас он бы уже лежал на ковре, отравленный ядом и просил о пощаде.
По телу пробегают болезненные мурашки. Что это за мысли? Неужели это я думаю и говорю?
— Я не узнаю тебя, Анна, — тень легкого удивления падает на его лицо и он кривит губы, ухмылка угрожает перейти в жестокую насмешку, — ты всегда была такой покорной, такой богобоязненной, такой… правильной. Как же ты можешь говорить со своим драконом в таком тоне?
— А я не узнаю тебя Каэн, — пытаюсь ответить я.
Но он нагибается еще сильнее и касается пальцами моего подбородка, а потом поднимает мое лицо, властным жестом.
— Мне нравится этот огонь, — говорит он, — но прибереги его для постели, он понадобится тебе сегодня ночью, чтобы я забрал его, милая.
В первое мгновение его слова волнуют мое сердце, отзываясь на них привычной тягой плоти, но спустя минуту в сознание врезаются картины сегодняшнего утра.
Он владеет мной, как своей собственностью. Эта мысль проносится в моей голове впервые за три года. Я для него всего лишь инструмент, такой же как все остальные.
— Зачем? — спрашиваю я, — ведь ты уже нашел тех, кто подарит тебе наследника. Выходит, тратить драгоценное семя дракона на меня нет смысла.
Он проводит пальцем по моим губам, потом наклоняется и целует в шею. От этого сердце мое начинает биться чаще. Его сильные руки притягивают меня к себе и я чувствую вкус его губ на своих губах.
— Ты всегда будешь моей истинной, — рычит он мне на ухо, — и всегда будешь делать то, что я хочу.
Я знаю, что не могу вырваться из его хватки. Но слова свободно рвутся наружу, не встречая больше препятствий.
Глава 5
— Ты целуешь меня теми же губами, которыми целовал трех своих девок. Ты приходишь ко мне, и говоришь со мной, как со своей вещью. Ты шепчешь
