позволяет попасть на остров и уйти с него, но люди там живы и процветают.
— Скажи ещё, что на портальных арках состояние сэкономили, — фыркнула проклятийница.
Я лишь развела руками в ответ и сменила тему:
— А сейчас главное — сдать математику и артефакторику. И это я молчу про зельеварение…
Эти три специальности давались мне тяжелее всего. На прошлой сессии из ста двадцати возможных баллов по этим дисциплинам я набрала ничтожные тридцать семь. Можно, конечно, утверждать, что виной тому особо заковыристые задачки на билете, сожжённая мазь и взорвавшийся кулон-накопитель, но… я прекрасно знала, что подвели меня не обстоятельства, а плохие знания и умения.
— Так иди и готовься, нечего мой чай переводить, — улыбнулась зайтана Зиникора.
— Да уж посижу, поперевожу, — пробурчала я в ответ. — Но недолго. Вот не даётся мне варка ядов и обезображивающих мазей. Что я с этим поделать могу?
— Настрой поменять, это раз. Стараться, это два. Сварить обычную мазь, уверена, что с твоим талантом хоть какой-то обезображивающий эффект у неё проявится, — весело улыбнулась собеседница.
Поначалу дела с зельеварением у меня шли очень даже неплохо, но после перехода на проклятийный факультет специфика несколько поменялась, и уже полгода меня преследовали неудачи. Разве что лосьон для выпадения волос отличный получился, даже лучше, чем у Горрии. Подруга, кстати, так и не смогла понять, что я делаю не так. Вроде берём одни и те же ингредиенты, варим по одному рецепту, а результаты… скажем так, имеют некоторые принципиальные отличия. И это я молчу про артефакторику. Векторные арканы я от всей души ненавидела, а артефакты у меня получались… с подвохом. И за подобный подвох преподаватель отчего-то не спешил меня хвалить. Так что, несмотря на всю поддержку подруг, в этих дисциплинах я плавала. Хотя без неё наверняка было бы ещё хуже.
Допив чай и тепло попрощавшись с зайтаной Зиникорой, я вышла на улицу. Звёзды на небе попрятались за тучи, и только луны робко светили сквозь плотную завесу облаков. Гайронье зрение помогало хорошо ориентироваться на тёмных аллеях академического парка, и я неторопливо прогулялась до дверей женского общежития.
К себе вернулась в задумчивости. Последние лаурдебаты я неустанно возвращалась к одному и тому же вопросу: попробовать истребовать полагающееся мне наследство сразу после достижения возраста ответственности или спокойно доучиться ещё три года в Нинарской Академии? Если меня до сих пор не обнаружили, то спустя два года шансы на это невелики, следовательно, можно спокойно напитываться знаниями и набираться опыта. Рахард Двадцатый без боя Цейлах не отдаст, да и не нужно ему, чтобы такой большой территорией правила девчонка. Чем я старше, чем больше у меня связей, тем проще будет. А с другой стороны — на Цейлахе заперты люди и гайроны. Возможно, им нужна помощь. Учась в академии, я невольно лишаю их свободы и гражданских прав. А что если на острове эпидемия? А что если они голодают? Но даже если так, смогу ли я добиться цели, если ринусь в бой неподготовленной? Два года назад противостояние с королём Аберрии казалось мне само собой разумеющимся препятствием на пути к наследию предков, непростым, но преодолимым. Но чем больше я узнавала, тем яснее становилось: мне придётся вывернуться мясом наружу, чтобы добиться своего, и не факт, что этого будет достаточно.
Я не знала, как поступить.
Капитула вторая, вскрывающая раны прошлого
Проснулась по старой приютской привычке затемно. Повозилась в постели, уговаривая себя уснуть ещё на пару часиков. Но нет, не получилось. Пришлось подниматься и браться за учебники. До завтрака успела подготовить ответы на семь тем по аркановедению. Теорию и практику мы всё ещё сдавали как две разные дисциплины, и я надеялась набрать по ним хотя бы семьдесят баллов в сумме. Надо же чем-то компенсировать свою практически нулевую математику. С ней дело обстояло тем хуже, чем глубже мы ныряли в материал. Недостаток знаний накапливался, и со временем я просто перестала понимать новые темы. А чаровала интуитивно. Дар у меня проснулся рано, и притом сильный, занимались со мной много, поэтому я могла на глаз прикинуть необходимое количество энергии для каждого из уровней аркана и плести его наобум, тогда как остальные вынуждены были считать. И чем слабее дар, тем аккуратнее должны быть расчёты, ведь перерасход сил мало кто мог себе позволить. Но только не гайрона. В человеческой академии я была одной из сильнейших и даже получила несколько брачных предложений от самых разных парней.
Но приходилось всех отвергать. Человеку довериться нельзя. Даже Сенде. Кто знает, как поведёт себя гайрона в сакральную ночь после двух лет заточения? Мне было искренне стыдно перед своей второформой за такое издевательство, а ещё безумно хотелось в море. Поплавать на водных просторах, поохотиться, побыть собой. Такие сны мне тоже снились, и каждый раз после них я просыпалась разбитая и расстроенная. Гайрона хотела свободы, а я боялась момента, когда она начнёт её требовать.
За дверью послышались стук, шаги, а потом всхлипывания. Опять к Горрии? Вышла в общую прихожую и увидела плачущую девушку, что прижимала к лицу мокрый платок.
— Как он мог… — простонала незнакомка. — Он же обещал, что всё сделал…
— Ох, дорогая, это бывает гораздо чаще, чем ты думаешь… — сочувственно проговорила Горрия. — Пойдём, успокоительное у меня тоже есть.
Ещё бы. С тех пор как шатенка научилась варить прерывающее беременность зелье, поток вот таких расстроенных, плачущих или, наоборот, застывших в своём горе девушек не иссякал. Не знаю, зачем я каждый раз выходила и слушала их истории, которые можно было бы записать одним коротким предложением: он обещал, что обновил противозачаточные арканы, и не сделал этого. И о каком доверии к мужчинам вообще может идти речь, если они постоянно обманывают, когда речь идёт о настолько важном вопросе?
Но стоило заплаканной девушке постучаться в дверь, как мы все бросали свои дела и приходили выслушать её. Словно нам читали один и тот же трагический рассказ снова и снова, только разными голосами. Но не выслушать было совершенно невозможно.
— Почему нет противозачаточных арканов для женщин? — жалобно всхлипнула незнакомка, утирая слёзы. — Почему всё так несправедливо?
На эти вопросы мы отвечали регулярно. Жизнь вообще несправедливая штука, но, может, оно и к лучшему. Неизвестно, где мы все оказались бы, если бы жизнь воздавала нам исключительно по заслугам.
— Однажды их изобретут, и нам не нужно будет полагаться на мужчин, — успокаивающе сказала Лорея, поглаживая девушку по растрёпанным волосам. — А пока — только надеяться на
