взлёт, — приказал Потапов.
Я включил один из тумблеров врубая ревуны, заполнившие все отсеки корабля тревожным зубодробильным воем, пробирающим до печёнки. Как по мне, так правильное решение. Даже если окажется, что мы дуем на воду, лишняя встряска и тренировка не помешают. Хотя конечно отдыхающую смену откровенно жалко. Учебные тревоги всегда проводятся в определённое время, подобранное так, чтобы не отрывать личный состав от сна.
По палубам дирижабля тут же затопотали тяжёлые ботинки экипажа «Носорога». Матросы, десантники, пилоты и техники спешили занять свои посты согласно боевого расчёта. Отсеки наполнились отрывистыми командами унтеров, различимые даже сквозь тревожный сигнал ревунов. Впрочем, последний звучал не так, чтобы и долго. Ни к чему излишне нагнетать обстановку, поэтому через полминуты я его вырубил.
Вскоре посыпались доклады от командиров боевых постов о готовности к бою. Последним поступил доклад от командира эскадрильи, что и не удивительно, им ведь мало, что нужно развести пары, но ещё и подготовиться к взлёту.
— Эскадрилья на взлёт, — приказал я.
Хм. Вообще-то, четыре самолёта не тянут даже на полноценное звено, которое тут равняется шести машинам. Что уж говорить об эскадрилье. Но мне на классификацию как-то плевать, на своей кухне я как-нибудь разберусь и сам. Опять же, если принять в расчёт толщину шкуры наших истребителей, то они и сполком потягаться смогут. Если, конечно, боекомплекта хватит.
Дверь распахнулась и в ходовую рубку вошёл Потапов. По своему обыкновению до синевы выбрит, затянут в мундир, пусть и не военного, а гражданского образца. Высокий, крепкий, источающий уверенность. Вот так взглянешь на него и ни за что не подумаешь, что ему уже семьдесят.
— Капитан на мостике! — тут же скомандовал я.
Вахтенные находившиеся на постах поспешили обернуться в сторону входа и принять положение смирно. Вот как-то наплевать, Аристарху Дмитриевичу, что он уже не на палубе военного корабля. Он предпочитал придерживаться флотских порядков и был ярым поборником дисциплины, считая её основой основ. Отставной офицер, что тут ещё сказать, служба на флоте это образ жизни. Ушедшим на гражданку всегда сложно адаптироваться к новым условиям, нередко им белый свет не мил.
— Господин капитан, корабль к бою изготовлен. Вахтенный офицер мичман Горин, — коротко доложил я.
— Вольно, — скомандовал Потапов и дождавшись, когда я продублирую, поинтересовался, — Что противник?
Одновременно с этим он направился к своему креслу, расположенному в центре ходовой рубки, на возвышении.
— Противник всё ещё не обнаружен, — ответил я.
— Эскадрилья в небе? — надевая на ухо петлю с таким же набором «Разговорников» что и у вахтенного офицера, поинтересовался капитан.
— Так точно.
— Бивень, мостику, — вызвал он командира эскадрильи.
— Слушаю, кэп, — послышался у меня в голове голос ветерана наёмника.
— Поднимитесь повыше и обследуйте облачность на шестьдесят три градуса к северо-востоку, Анастасия Ильинична почувствовала в том направлении дирижабль. Будьте осторожны, возможна встреча с истребителями противника, — отдал приказ Потапов.
— Есть, кэп, — даже не думая придерживаться уставного обращения, ответил Бивень.
Потапов воспринял это совершенно спокойно. Поздно уже перевоспитывать бывалого наёмника. Конечно имеются рычаги воздействия, но тому проще плюнуть на всё и податься восвояси, чем подстраиваться под бзики бывшего флотского. Был у них как-то разговор на эту тему и варяг заявил, что он не против, если его парней заставят ходить по струнке, но к нему с подобными глупостями лучше не подходить.
Правда, нужно отдать должное варягу, подобное обращение он позволял себе только в узком кругу. И вот эти переговоры никто кроме капитана и вахтенного офицера так же не слышал. Как уже говорилось, я серьёзно вложился в связь, постаравшись сделать её максимально удобной и гибкой. Хотя и обошлось это дорого, даже с учётом того, что амулеты точили три огранщика, входивших в мою команду.
Эскадрилья развернулась в нужном направлении и начала резко набирать высоту, дабы пробить плотные облака и зайти сверху. Вполне разумно. Впрочем, учить Бивня, только портить. Пусть на последнем месте службы удача и отвернулась от него, это вовсе не значит, что он плохой истребитель.
Если нравится, не забываем про лайки. Вам это ничего не стоит, а для автора это как топливо. Как заправите, так он и полетит.
Глава 2
Пробивать облака Бивень не стал. Мало ли, приблизишься к ним, а оттуда на тебя вывалится горячий привет. С одной стороны, не с их «Панцирями» беспокоиться по этому поводу. С другой, не стоит привыкать к собственной неуязвимости, амулеты ведь не панацея и их ресурс вполне расходуемый. Опять же, не вечно он будет служить у Горина, а никто другой такими цацками обеспечивать не станет, слишком уж дорого. Так что, лучше не привыкать к хорошему.
Шутка сказать, но столь крупные топазы стоят от тысячи рублей за карат, а для «Панциря» на самолёт нужен булыжник минимум в двести пятьдесят. Да за такие деньги можно целый авиаполк нанять или купить восемь новейших истребителей. Странный всё же этот Горин.
Во избежание внезапных неприятностей, Бивень сразу начал набирать высоту, чтобы зайти над облачностью со стороны просвета. Если там и впрямь находится дирижабль, то его капитан ведёт своё судно грамотно укрываясь от сигнальщиков «Носорога».
Старожилы из первого десятка утверждают, что Анастасия Ильинична хотя и молодая целительница, но чувствует небо и летательные аппараты, как никто другой. И коли говорит, что есть кто-то посторонний, значит так оно и есть. Но он предпочитает верить ни кому-то там, а себе. Вот когда убедится в правильности этого лично, тогда и станет верить её чутью.
— От-тано как. А девочка-то была права, — хмыкнул он, когда взмыл над облаками.
И впрямь среднетоннажный дирижабль, причём не грузовик какой, а самый натуральный крейсер второго ранга. Практически одноклассник их «Носорога», но с куда более весомым вооружением и при таране. Фрегаты, вооружённые гражданские суда с усиленным ракетно-артиллерийским вооружением и лётной палубой обычно несли одну-две ракетные установки малого и столько же среднего калибра. Крупными их не вооружали, так как их задача не участие в сражении, а крейсерские операции на коммуникациях противника против торговых судов.
При наличии лётной палубы, они могли нести ещё и до эскадрильи истребителей. Однако, это только в военное время, в мирное она используется в качестве грузовой. Ну какому купцу захочется терять грузоподъёмность из-за чрезмерного вооружения. Тем паче, что ракеты среднего калибра считаются уже противокорабельными.
— Мостик, это Бивень, — коснувшись одной из горошин
