Книга Туман искажений - Валерий Филатов

— Как бы нас не убрали после «дела», — пробурчал Андрей Викторович. — Другие времена, Хмель…

Они выпили, закусили лимоном, и Ткачёв тяжело вздохнул. Про другие времена это он зря сказал. Та «система» и хотела его убрать… Хотя, как посмотреть. К нынешней та «система» и стремилась. И совсем неизвестно, как бы было, если сожжённые Ткачёвым документы, попали бы на стол людям, принимающим волевые решения. Чтобы было тогда с этой — нынешней «системой»? Впрочем, история не терпит сослагательного наклонения — есть так, как есть. Кто же знал, что бывший первый секретарь областного парткома, находившийся в разработке Ткачёва, как «агент влияния» иностранной разведки, будет президентом страны. А может быть, именно поэтому к Ткачёву пришли люди, представившиеся «государственной структурой»?!

— Вот что, Хмель, — решительно сказал Андрей Викторович. — Ты посиди пока у меня. Я завтра поеду в Москву и попробую, не рискуя напрасно, найти нам дело. Еды я купил, так что отдыхай. Если не вернусь до послезавтра, то…

— Андрей, не гуди! — резко прервал его Хмель. — Я им за тебя глотки повыдираю, кем они не были.

Ткачёв улыбнулся.

— Ну, ты разошёлся. Дослушай сначала. Если… я не вернусь, то поезжай в Москву. В ресторане «Пекин» найдёшь Автондила Аккакиевича. Скажешь, что от меня. Автондил мне обязан кое чем, я не раз его предупреждал… Напомни ему про Зареченск — он поймёт. В общем, грубо так напомни. Возьмёшь у него денег, изменишь внешность и поезжай в Зареченск. Понюхаешь там, что к чему и если найдёшь наших старых знакомых…

— Не продолжай, Андрей, — агент ещё раз наполнил рюмки. — Я знаю, как поступить. Давай выпьем за тех, кого с нами нет.

Они поднялись и молча выпили.

— Ты в столице особо не геройствуй, — Хмель разжевал дольку лимона. — Короче, соглашайся на всё, что предложат.

— А ты здесь не геройствуй, — в ответ посоветовал Ткачёв. — Если менты нагрянут, то не отстреливайся. За моей квартирой, наверняка, наблюдают. А ты, во время моей поездки, вроде заложника.

Хмель весело улыбнулся.

— Ты плохо знаешь реалии, Андрей. Толстая пачка денег позволит мне уйти без проблем, — и тихо добавил. — В первый раз, что ли… Ладно, давай по последней, и будем укладываться.

Андрей Викторович долго не мог заснуть, прокручивая в голове различные «сценарии» будущей беседы. Он не верил, что тот человек, который придёт на встречу, сразу откроет все карты. Обязательно будет проверка на профпригодность. А уже потом, постепенно, его будут нагружать работой. И, скорее всего, аналитической. Возможно, они даже думают, что документы по разработке 1982 года у Ткачёва ещё остались. Только зачем они сейчас нужны? Но вопрос об этих документах они зададут — это не ходи к гадалке. Только как они узнали?

Андрей Викторович ещё долго ворочался на старом диване…

Глава 2

Андрей Викторович был у памятника Пушкину ровно в два часа пополудни. Только он успел разглядеть обгаженные голубями и воронами голову и плечи изваяния, как за спиной Ткачёва кто-то тихо сказал:

— Добрый день, товарищ генерал…

Андрей Викторович резко обернулся. Лицо мужчины, державшего в руке газету «Совершенно секретно», показалось знакомым, но Ткачёв никак не мог вспомнить — кто это…

— Не узнаёте, товарищ генерал? — улыбнулся мужчина и представился. — Мы вместе работали в КГБ…

— Гришин?! — попытался вспомнить фамилию Ткачёв.

— Гришаев, — улыбнулся тот. — Евгений Арсеньевич…

— Простите, — смутился Андрей Викторович. — Я теперь вспомнил… Вы были майором, и благодаря вам…

— Не нужно, товарищ генерал, — Гришаев показал ему газету, и Ткачёв увидел надпись шариковой ручкой: «соглашайтесь со всем, что я предложу».

— Бывший генерал, Евгений Арсеньевич, — кивнул Ткачёв.

Гришаев взял его под руку и увлёк по аллее к кинотеатру «Россия». Они пошли не спеша.

— Андрей Викторович, я уполномочен своим руководством предложить вам работу в качестве консультанта-аналитика, — тихо говорил бывший подчинённый. — Работа по вашему профилю, так что, сложностей не должно возникнуть. Будете приезжать к нам два раза в неделю — вторник и четверг, и просматривать документы. Свои соображения записывать в рабочий блокнот, там же оставлять примечания, какие документы или публикации будут нужны, чтобы лучше понять суть вопроса.

— Евгений Арсеньевич, а куда я буду приезжать?

— Я скажу вам адрес, если вы согласитесь. Это квартира, снятая нами для вашей работы. В каждый свой приезд вы будете получать вознаграждение. Если ваша работа будет продуктивна, то и премию.

— Заманчиво, — Ткачёв сделал вид, что удивился. — Я согласен. Сами понимаете, лишняя копейка мне не помешает.

— Хорошо, — Гришаев остановился. — Вот вам пейджер. На него придёт сообщение, на какой адрес вам стоит подъехать, — он протянул Ткачёву газету. — Почитайте по дороге. Там информация для работы, ознакомьтесь внимательно.

Андрей Викторович взял газету. Он понял, что в ней есть что-то именно для него, и Гришаев не хочет, чтобы кто-то узнал об этом. И предполагал, что их разговор прослушивается.

— До свидания, товарищ генерал, — бывший майор развернулся и пошёл в сторону Кузнецкого моста. Ткачёв теребил свёрнутую газету и наблюдал за ним. Через какое-то время Андрей Викторович выждал, когда толпа ринется в подземный переход, и резво нырнул туда же.

Это место было ему хорошо знакомо. Прячась за спинами толпы, Ткачёв совершил несколько манёвров, и выскочил из перехода на Страстной бульвар, что тянулся справа от кинотеатра от Пушкинской площади. И тут же свернул в малоприметный закоулок. Петляя между домами, Ткачёв вышел на Большую Дмитровку и, посмотрев по сторонам, заскочил в кафе напротив.

В зале народу было немного, а за барной стойкой Ткачёву дежурно улыбнулась симпатичная девушка. Он застенчиво подошёл к ней, выложил тысячную купюру.

— Простите, мне нужно в туалет.

Девушка забрала купюру и кивнула на темный проход слева от стойки. Не теряя времени, Андрей Викторович прошёл туда, запер за собой дверь. Быстро пролистал газету и увидел лист бумаги. На нём было написано: «в 17.30 „Букинист“ на Кузнецком мосту. Пароль — мне нужно издание Достоевского 1927 года».

Ткачёв порвал листок и выдрал надпись Гришаева из газеты. Спустил обрывки в унитаз. Потом вышел на улицу, благодарно улыбнувшись девушке за стойкой.

До половины шестого времени было достаточно, и Андрей Викторович решил прогуляться по Москве и съесть гамбургер в «Макдональдсе», благо денег у него хватало. Ко всему прочему, Тверской бульвар был очищен от снега, и погода располагала к прогулке.

Дойдя до памятника Сергею Есенину, Ткачёв решил присесть на лавочку и подумать.

Всё, что сейчас происходило, было, по меньшей мере, странным. Андрей Викторович отвык от всяческих интриг, но та игра, в которую он попал