с Архипом недовольно смотрели друг на друга.
Опять занятия?
Мы еще от алгебры никак не отойдем, как нам подкинула злодейка-судьба новое испытание наедине друг с другом.
— Вот это поворот, — присвистнул друг Архипа Питерский, которого мне сейчас очень захотелось отмутузить по голове рюкзаком — чтоб уже замолчал и не влезал со своими шуточками, когда не просят! — Я не уверен, что они оба выживут.
___
— Прекратили болтовню! — одернула всех учитель. — Садитесь на место. Через четыре урока химии я вызову к доске вас, Ветров. Вы должны знать материал.
Архип дошел до своего места и сел рядом. Синие глаза остановились на мне.
— Ну что, Снегурочка? — тихо спросил он. — Никак мы с тобой не расстанемся?
— Очень жаль, — вздохнула я. — Так надеялась, что сегодняшний урок алгебры станет заключительным.
— Да и я тоже, — вздохнул Ветров. — Но, очевидно, нам предстоит пережить еще несколько занятий химией?
— Видимо… Хотя. Бы провела это время с куда большей пользой.
— Да и я бы нашел чем заняться вместо тебя, — отбил он. — Как считаешь — два-три занятия достаточно будет?
— Зависит от того, насколько ты Балда, — припомнила я ему обидное прозвище, которым он награждал меня вчера аж несколько раз.
— Я все быстро пойму, — вскинул он подбородок. — Главное, чтобы мой учитель не тупил также, как на математике…
— С твоим учителем все будет в полном порядке!
— Посмотрим.
— Вот посмотрим.
— Ветров, ну в чем опять дело у вас? — призвала нас к порядку Ирина Викторовна. — Еще звук от вас будет — рассажу.
— Да я и не против… — буркнул Архип.
— Я тоже, — добавила я.
— Вот с пересаживаниями разберитесь, пожалуйста, сами, — ответила учитель. — Взрослые уже. Не хотите вместе сидеть — пересядьте на следующем уроке.
— А можно? — спросил мой сосед по парте, уже бывший, кажется.
— Можно, конечно, — сказала Ирина Викторовна. — Вы же не сиамские близнецы.
Все продолжили разбор темы сегодняшнего занятия.
— Вот я и избавился от тебя, Снегурочка, — тихо сказал мне Архип.
— Я от тебя, — улыбнулась я ему словно змея.
Вот и отлично! Хоть на уроках не будет мне нервы трепать.
Однако пережить еще одно персональное занятие алгеброй и как минимум три по химии нам все же придется. Оставалось лишь надеяться, что кому-то из других учителей-предметников не придет в голову заставлять нас подтягивать друг друга в парном танце до конца учебного года…
* * *
На следующем уроке мы действительно попытались поменять соседей по парте, но как назло учеников в классе было четное количество, и сесть просто не к кому было — места заняты.
Точнее, я пришла в класс литературы и русского языка первее Ветрова и спокойно заняла свое привычное место. А если он хочет сесть где-то еще, то пусть сам договаривается с одноклассниками, ну или найдет себе где-то еще одну парту. Впрочем, он настолько не выносит меня, что я бы не удивилась, если бы он вошел в класс с новой партой подмышкой…
Но другой парты Архип не раздобыл, а потому просто решил уговорить Питерского отдать Катю мне, а он бы сел с другом. Но в вопросах Романовой Питерский слишком ревнив и бы не готов уступить никому свою обожаемую Рыжую, даже мне.
Уговаривать кого-то другого пересесть времени не осталось — прозвенел звонок. С прискорбным видом на лице Ветров сел на единственное свободное место — со мной.
— Ты прямо бумеранг, — хмыкнула я. — Все время возвращаешься.
— А ты прямо как проклятие, — парировал он. — От тебя невозможно избавиться.
До конца дня наше общение так и происходило в подобном русле, я даже начала к этому вполне привыкать. Мне нравилось списывать у него алгебру, а он у меня скатывал химию и русский язык. Довольно выгодное взаимосотрудничество. Даже жаль, что Ветров такой придурок…
И что его будущее уже предрешено.
В нем нет места мне…
Таким людям, как я, не его круга, без манкер с пеленок и с лучшим образованием, никогда нет места в жизни таких, как он.
Конечно, Дина ему подходит куда больше, и рано или поздно ни помирятся, поженятся после школы, а их отцы наконец объединят капиталы.
А над такими, как я, они лишь насмехаются.
Мне стоит об этом помнить, пока я окончательно не поплыла от запаха его туалетной воды и тепла, которое я ощущала, ведь он сидел так близко ко мне.
Сладкая пытка. Соблазн. Так и хочется просто наслаждаться его обществом и падать в этом омут с головой все глубже.
Но нет, нельзя. Иначе сердце глупой, не представляющей никакой ценности для Архипа и его окружения, Кристины будет разбито в дребезги.
Я буду той самой Русалочкой, что полюбила не того, отдала всю себя не тому, и от боли и предательства превратилась в морскую пену.
Или не буду. Если смогу взять себя в руки.
— Ну, встретимся за углом дома через квартал от лицея, — обратился ко мне Архип, даже не догадываясь о моих мыслях о нем, и что на самом деле его чувства взаимны… — Через полчаса. Хочу пообедать.
— Да, хорошо, — ответила я и мы разошлись в разные стороны.
— Катюнь, а у тебя факультатива сегодня нет случайно? — спросила я Романову, которая тоже собирала вещи в рюкзачок.
— Есть, а что? — подняла она голову на меня. — У нас снова дополнительное занятие по словесности.
— Тогда приглашаю тебя на обед в наш супер-ресторан!
— Какой ресторан? — не поняла Катя.
— Столовая, — ответила я и под смех мы вышли вдвоем из класса.
* * *
— Ну, что там у вас? — спросила Катя, оглядываясь на парней, что сидели неподалеку от нас.
Архипу тоже хотелось пообедать перед нашим занятием, ну а Питерский был верен себе — следовал за Катей по пятам.
— А что у нас? — пожала я плечами.
— Между вам точно что-то изменилось, — пояснила Романова.
— Разве? — снова пожала я плечами, словно равнодушно. Кате я доверяла, но я не хотела открывать свои истинные чувства даже ей. Мне было стыдно в этом признаться… Я сама миллион раз звала его тупоголовым мажором и придурком без моралей, а потом с треском влюбилась в него же!
Это фиаско, братан!
Как в таком признаться?
Нет уж, буду открещиваться до победного.
Ничего у нас нет и быть не может.
А если и зародится — Дина быстро разберется в этом вопросе, и я останусь без ушей. И не я одна не досчитаюсь важных частей тела после разборок с его бывшей девушкой, которая таковой себя признавать отказывается.
— Видно же, — сказала мне Катя, и я даже забыла дальше жевать,
