было так глупо, но я заупрямилась, не желая, чтобы он меня трогал.
И вообще — зачем приехал?! Сюда, за город… Сорвался.
— Ты зря приехал. Мог бы позвонить маме и уточнить, что я полностью в порядке.
— У тебя нога распорота.
— Но зато я на месте — ровно там, где ты сказал, и целое утро сажала эти дебильные петунии! — вырвалось у меня.
Глаза мужа вспыхнули удивлением. Он подошел ко мне и опустил на лоб ладонь. У него всегда горячие ладони, но сейчас они казались прохладными по сравнению с тем, как горело мое лицо, тело, сердце.
Гад. Враль…
Я упрямо отвела голову в сторону и нырнула под руку Леонида, желая уйти.
— А ну-ка присядь! — приказал железным тоном, от которого внутри екнуло. — Ты, кажется, на солнце перегрелась. Где твоя шляпа?
— Я не хотела шляпу. Сама решу, что надеть.
Он сощурился.
— Сиди на месте. Я сейчас приду с аптечкой.
Но я снова попыталась встать.
— Я сама могу промыть ногу и посмотреть. Еще лучше, врача вызову, и все. Твоя помощь мне здесь не нужна!
— Ясмин, что за непослушание? Ведешь себя, как капризная малышка.
— Может быть, отшлепаешь меня, как непослушного ребенка?
Леонид сжал челюсти, костюм натянулся на широченных плечах…
Прохладный воздух как будто резко лишился кислорода и стал удушающим.
Наш герой явился :) Вредный и строгий....
Что думаете, мои дорогие?
Глава 3
Ясмин
Какой у мужа темный, будоражащий взгляд…
У меня все-все волоски на коже приподнялись. Во рту пересохло. Я даже о боли забыла. Вернее, не забыла, она так и осталась со мной, но стала лишь фоном для всего происходящего.
Взгляд мужа быстрой молнией очертил губы, шею, грудь, снова поднялся к глазам. Он прошелся по лицу и замер на полыхающих щеках.
Леонид разомкнул губы.
Я была готова сползти на пол, к нему. Под него. На него.
Как угодно. Что угодно. Плевать… Просто возьми меня.
Муж медленно моргнул, порочный морок из его глаз пропал. Они снова засветились теплым участием.
— Девочка моя, ты просто перегрелась на солнцепеке. Сегодня жара, тебе не стоило выходить после обеда. Я поговорю с мамой, — добавил он жестко. — Речь шла только о гребаных петуниях, а не о полноценном припахивании тебя ко всем садово-огородным работам!
Внутри все застыло и закипело в ледяном бессилии. Он все понял не так. Он просто вообще ничего не понял!
Темноволосая макушка склонилась над моей ногой.
— Ясмин, теперь дай сюда ножку. Я осмотрю…
Теплые пальцы мужа осторожно заскользили по ноге. Ох, какие у него пальцы. Красивые, длинные, горячие. Я бы хотела, чтобы он провел этими пальцами у меня под трусиками… Если бы муж развел мои бедра в сторону и дотронулся, понял бы, как быстро я становлюсь влажной, думая о нем…
Рядом раздался посторонний звук. Я вспомнила, что мы не одни.
Я сглотнула, снизила градус жажды в своем взгляде, стыдливо разглядывая руки в рабочих перчатках.
Мама Леонида охала и ойкала, посматривая в мою сторону.
— Вот… Вот аптечка, Леонид!
— Вот аптечка, Леонид! — передразнил муж.
Супруг вырвал из рук матери аптечку, ловко принялся обрабатывать мою ножку, делая это деликатно, умело, словно привык трудиться над ранками. Мама Леонида стояла рядом, прижав руку к груди, и заглядывала осторожно.
— Ну как? Сложно там? Врач нужен? Я хотела вызвать.
— Врач не потребуется. Но шрам может остаться.
— Это простая случайность, Леонид, — пробормотала мама.
— Случайность? — переспросил супруг взбешенным голосом. — Этого вообще не должно было произойти! Какого хрена вы припахали мою девочку к грязной работе? У вас прислуги мало, что ли? Я дал согласие, чтобы Ясмин цветочки высаживала. Это легко и просто. Я против того, чтобы она была перепачканной по уши и копалась там, как земляной червяк.
— Но она сама вызвалась прополоть грядку…
— Она сама захотела? Она сама — еще ребенок! — процедил Леонид и холодно посмотрел на маму так, что она отшатнулась. — Отойдите, мама. Еще лучше вытрите слюни отцу и смените ему рубашку, кажется, он снова попытался пить не через соломинку и все пролил!
Это было жестоко — говорить так об отце, который тоже находился в комнате, рядом, но просто не мог участвовать в разговоре. Ухаживать за собой полноценно он тоже не мог, из-за частичного паралича.
В глазах свекрови навернулись слезы, но перечить сыну она не стала, отошла к своему мужу, а потом позвонила врачу и извинилась, сказав, что его услуги не потребуются.
— Готово, — Леонид поднялся. — Собирайся, Ясмин. Ты возвращаешься в город. Выходные с родителями не удались.
***
Сборы прошли быстро.
Леонид стоял на пороге и всем своим видом показывал, что спешил обратно в город. Я же, зная, что он ждет, нарочно дважды перекладывала вещи в своей дорожной сумке. Я взяла с собой не так много вещей: пижама, домашнее платье, одно коктейльное платье, костюм на случай прохладного вечера, плюс две-три смены нижнего белья.
Я просто перевернула сумку и вытрясла из нее вещи на постель в очередной раз, когда в моей спальне появился Леонид.
Предварительно он постучал.
Разумеется.
Никогда не входил без стука, всегда давал время, чтобы я оделась, даже если раздета. Вел себя, как заботливый папочка или старший брат, пронеслось в моей голове.
Еще и эти слова…
“Она сама — еще ребенок…”
Неужели он считал меня слишком мелкой? Что, если так?
Стало совсем тошно.
— Ясмин?
Леонид посмотрел кругом и вздохнул:
— Так, ты еще не собралась. Ясно. Присядь.
Он приобнял меня за талию и усадил на кресло, дотронулся до лба.
— Вся горишь, — ругнулся. — Не стоило отправлять тебя одну. Сядь, отдохни, я соберу твои вещи.
— Я сама.
— Хватит, прошу. Сама ты уже влипла в неприятности на ровном месте.
Листамем дальше
Леонид внимательно посмотрел на мою ногу.
— Не срывай корочки и не мочи их лишний раз. Тогда шрам будет небольшим, потом покажем врачу по пластике, сейчас лазером удаляют следы рубцов. Станет совсем незаметным. Но я думаю, если ты себе не навредишь, обойдемся без вмешательства пластического хирурга, — рассудил он, ловко складывая трикотажный брючный костюм.
— Тебе противно знать, что у меня есть шрам, с которым даже хирург бессилен справиться? — поинтересовалась я.
Леонид застыл, потом снова
