красный прыщ, нагло оседлавший кончик ее мясистого носа.
– Все, пропало свидание, – жалобно провыла Алла. – А вдруг это судьба?
– Ну, перенеси встречу, – посоветовала Кира. – Дня через три твое украшение сойдет, будешь снова красавицей.
– Не могу, – простонала Алла, готовясь вот-вот разрыдаться, – пишу ему, пишу, а он не отвечает.
– Да уж, положеньице, – поморщилась Кира. Слез и истерик она не любила, и в чужие неприятности старалась не впутываться. «Никогда не лезь в чужую жизнь, и Боже тебя упаси решать чужие проблемы», – говорила мать, и Кира не лезла и не решала.
– А у нас в подъезде, представь, Аллусь, девушку убили, – сказала Кира.
– Да ты что? Застрелили? – намечавшиеся слезы у Аллочки тут же высохли.
– Почему застрелили? – недоуменно спросила Кира. – Совсем даже наоборот, задушили.
– Вот ужас-то какой! – Алла театрально прижала ладони к щекам. – Что в мире делается!
– Мир тут ни при чем, – досадливо поморщилась Кира. – Жутко даже подумать – совсем рядом!
– Хорошо, что не тебя, – философски заметила Алла. Долго переживать и беспокоиться она не умела.
– Слушай, Кирочка! – Алла подскочила как ужаленная. – Мне в голову только что пришла гениальная мысль.
– Знаешь, Аллусик, ты называешь меня Кирочкой, только если тебе что-нибудь от меня нужно, – сказала Кира. – А раз у тебя еще и гениальные мысли возникли, мне совсем страшно.
– Да нет, идея на самом деле шикарная, давай, ты сегодня пойдешь вместо меня на свидание!
– И как ты это себе представляешь? – опешила Кира. – Во-первых, мы с тобой абсолютно непохожи. Во-вторых, у меня нет на это абсолютно никакого желания. А в-третьих, и это, собственно, самое главное, сегодня я еду к бабушке.
– Я и забыла, что сегодня среда, – протянула Алла. – Ну, съездишь к старушке завтра, какая разница?
– Я всегда езжу к бабушке по средам, – отрезала Кира. – И потом, она никакая не старушка. Кира даже хмыкнула, представив свою бабушку согнутой старушонкой в платочке в горошек и длинном накрахмаленном переднике. Бабушка была маминой матерью. В этом году ей исполнилось семьдесят два, но выглядела она максимум на пятьдесят. Ее звали Матильда Генриховна, и именно так, и никак иначе к ней надлежало обращаться. Бабушка была очень высокой, сухопарой и подтянутой. Она как будто выпала из другого временного измерения. Тильда – как звала бабушку мать – носила длинные шуршащие юбки из тафты и белоснежные блузки с огромными кружевными воротниками. Волосы она красила в русый цвет и никогда, даже дома, не ходила в обуви без каблуков. Всегда идеально причесанная и накрашенная, она со всеми вела себя одинаково – сдержанно и чуть холодно, держа даже дочь и внучку на некотором расстоянии. Кира, отправляясь «сопровождать» бабушку по магазинам, всегда в душе смеялась, когда молоденькие, ярко накрашенные продавщицы немели и заикались, глядя, как Тильда в норковом манто и маленькой шляпке с вуалью, сняв с унизанной бриллиантовыми кольцами руки белую кожаную перчатку, небрежным жестом достает из сумочки золотую кредитку.
Бабушка всю жизнь жила на широкую ногу, ни в чем себе не отказывая. Где она работала и работала ли вообще, Кира не знала, а спрашивать было неудобно. Да и не в правилах бабушки было предаваться воспоминаниям.
Кира всегда навещала бабушку по средам, после работы, с семи до девяти вечера: пила цейлонский чай из тонких фарфоровых чашечек, ковыряла ложечкой бисквит, разговаривала ни о чем. Это называлось «нанести визит». Кира никогда не делилась с бабушкой своими проблемами, не спрашивала совета, не откровенничала, поскольку это было не принято…
– Ну так что? Выручишь меня? – размышления Киры прервал жалобный Аллочкин голос. Кира недоуменно посмотрела на подругу, силясь вспомнить, о чем та ведет речь.
– Ну ладно, Аллуся, схожу я на свидание, но только один раз. Если в следующий раз у тебя соскочит чиряк на заднице размером с Эйфелеву башню, ищи на свою роль другую кандидатуру. Вон хотя бы Сережу, – Кира махнула головой в сторону проходившего мимо сотрудника.
– Что Сережа? – переспросил тот, резко тормозя на ходу.
– Да так, ничего, Серый, мы о своем, о женском, – мило прочирикала Алла.
– А-а… – протянул тот и пошел, но через пару шагов резко обернулся: А если о женском, то при чем здесь я?
– А вот ты-то как раз действительно ни при чем! – отчеканила Кира, уже порядком уставшая от пустой болтовни. – Иди, куда шел, и не приставай к приличным девушкам.
– Ни фига себе! – присвистнул Сергей, – Я же еще и крайний!
Кира вышла из машины и огляделась. Кафе, в котором была назначена встреча с Аллусиным «прынцем», располагалось в небольшом тупичке на тихой, малолюдной улице.
– Самое подходящее место, чтобы заманить сюда невинную девушку и надругаться над ней, – пробормотала Кира. Собираясь на «свидание», она не раз пожалела, что поддалась на Аллочкины уговоры. Сидела бы сейчас у бабушки, пила чай и рассуждала об экзистенциализме и его роли в отечественной психологии. Нет, черт понес неизвестно куда и неизвестно зачем. Ругая себя на все корки за уступчивость, Кира вошла в небольшой уютный зальчик и огляделась по сторонам. Почти все столики были заняты молодыми парочками или веселыми компаниями студентов.
– Надеюсь, не это мой сегодняшний спутник, – хихикнула Кира, разглядывая сидевшего в гордом одиночестве старичка с абсолютно лысым черепом, с увлечением поедавшего огромных размеров бифштекс. Усевшись за пустой столик в самом конце зала, Кира бросила взгляд на часы и ухмыльнулась: Однако! Она, следуя своей дурацкой пунктуальности, приперлась на пять минут раньше. Возле столика материализовалась рыжеволосая официантка в юбчонке по самое не хочу и плюхнула на стол кожаную папочку.
– Вы ужинаете одна или кого-то ждете? – осведомилась она.
– Я жду друга, – напыщенно произнесла Кира. – Принесите мне пока капуччино, только без корицы. Официантка, кивнув, удалилась.
– Надеюсь, мой «друг» в состоянии оплатить ужин, – хмыкнула Кира.
– Девушка, ну нельзя же быть такой циничной, – услышала она за спиной мужской голос и не успела обернуться, как перед ней на столике материализовался букет из белых роз.
– Пять штук, – пересчитала Кира. – Что ж, для свидания вслепую весьма недурно. Она обернулась и оглядела подошедшего мужчину: высокий, широкоплечий, черты лица грубоватые, одет достаточно просто – в джинсы и черную рубашку, не застегнутую на верхнюю пуговицу.
– С такой шеей он, вероятно, и галстуки никогда не носит, – рассеянно подумал Кира, а вслух сказала:
– Ну и где ваша золотая цепь толщиной в палец?
– Нигде. Ее не существует в природе, – засмеялся мужчина. – А что, я похож на бандита?
– А то вы сами не знаете, – улыбнулась Кира.
– Вы первая, кто мне об этом сказал, – мужчина обошел Киру, отодвинул стул, уселся и с
