неплохо поживился, – кивнул Антон. – Мешок кокосовой стружки, несколько коробок сгущённого молока, три фляги подсолнечного масла, повидло и много другого на общую сумму девятьсот тысяч рублей.
– У кого-то хороший аппетит, – присвистнул Эл. – Есть подозреваемые?
– Это мог быть кто угодно, – пожал плечами Антон. – Грузчики, кладовщики, водители в сговоре с кладовщиками. Будем разбираться. У меня как у главного бухгалтера договор о полной материальной ответственности.
– Ты хочешь сказать?…
Антон не дал Элу договорить:
– Если вора не найдут, недостачу будут удерживать из моей зарплаты.
– Бред. – Вадим не мог поверить в такой исход. – Не будет же он обирать мужа своей дочери.
– Я бы на доброту усатого скупердяя не рассчитывал.
– Почему ты вообще должен отвечать за чужое преступление?
– Потому что дурак, – ответил Антон, выуживая из пачки новую сигарету. – И потому, что следить за отгрузкой товара со склада – моя обязанность.
– Ты совмещаешь должность бухгалтера с контролёром?
– Потому что дурак, – повторил Антон, рассеивая рукой сигаретный дым. – У меня хватает смелости в этом признаться.
– Но не хватает решимости исправить ошибки, – добавил Эл. – Бросить жену, уволиться и профессионально заняться музыкой.
– Бросить жену? – удивился Антон. – Я не ты, Ринго. У меня нет лофта, куда я могу приводить десятки женщин. Да мне столько и не нужно. Меня устраивает моя моногамия. Мы с Анжелой многое пережили вместе и пытаемся спасти наш брак. Я люблю её.
– А она тебя? – Эл не сводил с друга глаз. На его загорелом симметричном лице застыло любопытство. Они не часто обсуждали действительно серьёзные темы. Чаще сводили любой разговор к череде пошлых шуток.
– Хочу выпить, – ушёл Антон от ответа. Или всё же ответил?
Известный российский писатель раздал друзьям выпивку, оставив себе пиво. При открытии банка издала заманчивый звук.
– Что я пропустил? – Последний кусок пиццы дожидался его в промасленной коробке.
Эл открыл окно, впуская в помещение наполненный цветочной пыльцой и выхлопными газами воздух.
– Антон рассказывал, как соблазнил в клубе симпатичных близняшек, но был настолько пьян, что не помнит, как провёл с ними ночь.
– Не слушай его, Пол. У него один секс на уме.
– Почему один? – Эл опустошил половину бутылки с лимонадом. – Много секса!
– Да, у меня с близостью пока штиль. – Роман отрешённо вспоминал, когда в последний раз занимался сексом с бывшей женой. – Я тебе по-хорошему завидую.
– Могу поделиться несколькими телефонными номерами. Как только девчонки узнают, что ты писатель, сами запрыгнут в постель. – Эл немого подумал и добавил: – Не волнуйся, сам я эти отношения закончил.
– Встречаться с женщинами, которых ты использовал? Нет, конечно!
– Я хотел помочь.
– Спасибо. – Они чокнулись тарой. Роман порядком устал от холодного одиночества и пустой кровати. Настраивать личную жизнь рано или поздно всё равно придётся.
Эл поглядывал на настенные часы. Это не укрылось от Вадима.
– Не терпится от нас избавиться?
Тот запустил в него декоративной подушкой. Она приземлилась на пол недалеко от беговой дорожки.
– Олеся придёт в шесть.
– Это которая… – Вадим приложил растопыренные пальцы к груди. – Я давно перестал запоминать имена твоих подружек.
Эл повторил за ним фривольный жест:
– Это Лена. Олеся придёт сегодня первый раз. Её таланты я ещё не оценил.
– Плейбой. – Роман с шумом выдохнул. Вторая порция пива беспощадно ударила в голову.
– Твоё романтическое отношение к женщинам привело к краху семьи. Или я не прав?
Роман принял критику со спокойствием. Он и сам это понимал.
– Твоя правда, дружище. С другой стороны, будь я похотливой собакой, не смог бы писать книги. У писателей всё сложно.
– Ты назвал меня похотливой собакой, – хмыкнул Эл.
– У всех всё сложно. – Вадим подбрасывал вверх теннисный мячик. – В себе бы разобраться, не то что в другом человеке.
– Только этим и занимаюсь. – От сигаретного дыма у Романа кружилась голова. Последний раз он держал во рту сигарету в университете. И то по мальчишеской глупости. – С первой книги препарирую своих демонов ради развлечения читателей.
– У тебя неплохо получается, – вставил Вадим. Он не приукрашивал действительность, некоторые новеллы друга казались ему превосходными. Например, история о шести людях, севших в самолёт, у которого в конце полёта отказали оба двигателя. Открытый финал несколько портил впечатление, но книга читалась на одном дыхании.
– Вытаскиваю из своего нутра страхи, мечтаю, люблю, сражаюсь. Позволяю себе то, на что не хватит смелости в реальности. И мне за это платят. – Он смял жестяную банку. – Поразительно. С ужасом жду того дня, когда мне не о чем будет писать.
– Такое возможно? – спросил Антон, болтая подтаявшие кубики льда по дну стакана. Сам он редко читал, предпочитая смотреть кино, когда выдавались свободные часы. С такой работой, как у него, это случалось нечасто.
– Отсутствие идей? – Роман почесал подбородок. – Ниша психологических триллеров, в которой я обитаю, неисчерпаема. Скорее до меня доберётся Альцгеймер, чем иссякнет источник. Любой газетный заголовок может перерасти в пятисотстраничный роман. – Он постучал по грудной клетке. – Я имел в виду внутреннюю пустоту, нехватку желания творить, разочарование в профессии. Этот зверь подстерегает каждого писателя в тёмных переулках сознания. Эл, тебе принести ещё газировки?
– Можешь выпить хоть всё пиво, Пол.
– С каких это пор я стал такой предсказуемый?
– С третьего курса.
– Чёрт! Парни, вам повторить?
– Почему нет. – Вадим потряс стаканом. – Виски что надо.
– Мне пока хватит, – Антон убрал пустые коробки в мусорный пакет, поскольку с детства не терпел бардак. – Хочу поиграть на гитаре.
– Заявки принимаются?
– Что ты хочешь услышать, Пол?
Было что-то ребяческое в том, как взрослые мужчины (с милым брюшком Антона и намечавшимися залысинами Вадима) называли друг друга именами ливерпульской четвёрки. Конечно, делали они это только при личных встречах и в групповом чате мессенджера под названием «Magical Mystery Tour» – заглавная песня с одноимённого альбома Битлов шестьдесят седьмого года. Название придумал создавший чат Эл. Оно всем понравилось. Преданность группе, распавшейся более полувека назад, крепко сидела в их сердцах. Ностальгия по красивым мелодиям и ушедшей юности являла собой отдушину в озлобленном мире, которому они принадлежали и который сами же создавали.
– Как насчёт «Genesis» периода Фила Коллинза? Альбом на твой выбор. – Роман плеснул виски для друга в стакан с толстым дном. – От громоздких гармоний Питэра Гэбриэла у меня несварение.
– Постараюсь.
Антон взял в руки гитару, сдул с бриджа пылинку, провёл пальцами по грифу от верхнего порожка до звукоснимателя, настраиваясь на игру. Спасибо изобретателю наушников за возможность играть в любое время, не привлекая внимание соседей. Без них тренировки превратились бы в сущий кошмар. Да и Анжела не разделяла его увлечений, считая их бесполезной тратой времени. С наушниками же он мог уединяться в любом
