Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 64
делать. Он знал, что любит её, но…
В этот момент входная дверь открылась и из-за неё выглянула мать Сонни, Рут, запахивая на груди халат в цветочек.
— Сонни, — сказала она, игнорируя Анну, — я забыла тебе сказать… завтра днём придут электрики чинить свет.
Сонни поднялся и обнял мать за плечи.
— Хорошо, мам. Рад, что свет в ванной починят. Меня раздражало это мигание.
— Так что, может быть, ты заедешь ко мне на обед… а потом, когда они придут, расскажешь им, в чём проблема?
— Завтра мне нужно работать, мам. Электрики сами поймут, что нужно делать, просто покажи им лампы.
— Я не люблю быть наедине с чужими людьми. Меня это нервирует.
— Хорошо, мам. Позвони мне, когда они придут, и я поговорю с ними.
Губы Рут задрожали, она пожала плечами:
— Если это всё, что ты можешь сделать…
Она покачала головой и вернулась в дом.
Анна уже успела спуститься на несколько ступеней. Она обернулась:
— Я люблю тебя, Сонни, но мне уже тридцать пять. Я не могу ждать вечно.
Сонни ощутил вину и злость, и эти чувства испугали его.
— Если сейчас ты позволишь мне уйти, — сказал Анна, — через двадцать лет ты будешь жалеть о том, что упустил любовь всей своей жизни. Но через двадцать лет тебе ничего не останется, кроме как сожалеть. А сейчас… сейчас ещё не поздно всё исправить.
— Анна, — начал Сонни, — что ты хочешь от меня услышать?
— Сделай выбор. Скажи «да» или «нет», но не заставляй меня ждать.
Сонни молчал. Он уже хотел сказать «нет», чтобы покончить с этим. Но слово «сожалеть» задело его за живое. Почему он не может решиться? Он всегда был таким и ненавидел себя за это. Ему было так трудно принимать решения.
Анна понимала, что Сонни в отчаянии. Она видела, что он зашёл в тупик. Ей не хотелось бросать его, но и выносить это она больше не могла. Что-то должно было измениться. Но что тут можно поделать?
Терпение Анны закончилось
Анна впервые пришла ко мне через несколько недель после ссоры с Сонни на веранде дома его матери. Он слишком запутался, чтобы хоть что-то предпринять, но Анне хотелось во всём разобраться. И она не боялась обратиться за помощью.
Всем своим видом она демонстрировала профессионализм и самообладание, и я ничуть не удивилcя, узнав, что она окончила Йельскую школу права. Сидя в огромном кожаном кресле в напряжённой позе, скрестив ноги, она сообщила, что хочет поговорить со мной о своём женихе.
— Я не то чтобы жалуюсь, — начала она, — но мы никак не можем назначить дату свадьбы. Он говорит, что любит меня, но я не могу добиться от него определённости. Он постоянно отделывается пустыми отговорками.
— Что он сам говорит об этом?
— Говорит, что постоянно занят. Но так было не всегда. Когда мы начали встречаться, он звонил мне каждый день. Мы всё время ужинали вместе. Он был остроумным и забавным. И был явно в меня влюблён. Я думала: «Это идеальный мужчина! Он так же, как и я, хочет детей. Мы будем прекрасной парой».
— А потом… — подсказал я.
— А потом всё изменилось. Мы стали видеться раз в неделю. Нам хорошо вместе. Он говорит, что любит меня. Но стоит мне заговорить о совместном будущем, как он отдаляется.
— И часто это происходит? — спросил я.
Анна посмотрела на меня — уверенности в её взгляде поубавилось — и кивнула.
— Что вы чувствуете в такие моменты?
Анна изменила положение ног, скрестив их по-другому, и посмотрела в угол моего кабинета, избегая зрительного контакта со мной.
— Знаете, в такие моменты я начинаю сомневаться в себе, — сказала она со вздохом. — Я пыталась выяснить у него, что я сделала не так. Может быть, я чем-то его обидела или оттолкнула. Но он это отрицает.
Она помолчала и добавила:
— А тут ещё его мать… Он с ней очень близок.
— Слишком близок? — задал я наводящий вопрос.
— Когда мы вместе, его мать постоянно нам мешает. Она названивает ему на мобильный, а если он не берёт трубку, то она пишет сообщения на пейджер, который он всегда носит с собой на всякий случай. На прошлой неделе она позвонила ему, когда мы были в ресторане. Он выслушивал её жалобы целых сорок пять минут. Вы можете себе это представить? Наше свидание было испорчено просто потому, что мусорные баки её соседа слишком долго стояли на обочине.
— Похоже, вы злитесь, — предположил я.
— Ужасно злюсь, — подтвердила она и расплакалась. — Ведь я его любимая женщина. Я должна занимать в его жизни особое место, а не довольствоваться остатками.
Она привела себя в порядок с помощью пары бумажных носовых платков и продолжила:
— Я решила поговорить с ним об этом. Я сказала ему: «Ты не можешь сблизиться со мной, потому что ещё не отделился от матери. Но тебе пора выстроить личные границы с ней». Ему это не понравилось, — она невесело рассмеялась. — Он сказал, что я ничего не понимаю. И теперь я не знаю, что делать. Если я давлю на него, он злится. Если я пытаюсь с ним сблизиться, он отстраняется. И он так поглощён заботой о ней… «Ей не с кем поговорить», — вот как он объясняет тот факт, что она постоянно висит у него на ушах… Может быть, я сошла с ума? Из-за его матери я чувствую себя так, будто он мне изменяет. Я не хочу вмешиваться в их отношения, но разве это нормально? Он говорит, что я делаю из мухи слона. Что проблема во мне.
— Нет, вы не делаете из мухи слона, — сказал я. — Вы чувствуете то, что почувствовала бы любая женщина, которую предали: неприятие, гнев, боль. И, поскольку «разлучницей» является мать Сонни, вы, очевидно, понимаете, что не выиграете в этом противостоянии.
— Я не хочу потратить жизнь, пытаясь убедить Сонни жениться на мне, — сказала она. — Мне нужно понять реальное положение вещей. Может ли он измениться? Стоит ли мне пытаться?
На эти вопросы я ответить не мог, но мне хотелось внести некоторую ясность в её видение текущей ситуации.
— Сейчас вы ощущаете разочарование и беспомощность, вам может казаться, что вы находитесь в безвыходном положении, — начал я. — Как практикующий врач, я могу с уверенностью сказать вам, что ему тоже непросто. Он, как и вы, не видит выхода из сложившейся ситуации. Сонни связан узами предательства (подробнее о них во вставке ниже), от которых не может избавиться. Он решил дистанцироваться от вас, потому
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 64
