благо вражьих кукловодов:
«Бендера, Крым, Голодомор», —
Двух кровных братьев слышен ор,
Итог: наш дом – тюрьма народов.
Я призываю мыслить здраво,
За ясный разум лишь радею!
Всем провокаторам – расправа!
Мы знаем, что имеем право,
Сражаться насмерть за Идею!
Единство – вектор новой эры,
Оно, как кол в груди врагов.
За Род оправданы все меры,
Пусть знают гордые манеры
И силу братских кулаков!
© Алексей Тот-Самый. Февраль 2014
Брянск (позитивный вариант)
В глуши таинственных лесов, сквозь вязь болот,
Где хищный вой в ночи уносится к луне,
Где славной веет стариной, как в сладком сне,
Где время преданно хранит Руси оплот.
Через лугов простор, медвежьи берлоги,
И лабиринт поросших партизанских троп
Ведут извилисто на Брянщину дороги,
По зною летнему, зимою сквозь сугроб.
Меж деревень, где ветхих изб пейзаж немой,
Застыл на фоне ярко-красного заката,
Полей простор, что скрашен дивной краской злата,
Несётся поезд из Москвы к себе домой.
В нём мчится путник, очарованный тем краем,
Что расположен на сплетении границ,
Он шлёт салют летящим мимо птичьим стаям,
Гостеприимству добрых провинциальных лиц.
Вот Брянск-Орловский замелькал в окне вагона,
Встречает гостя приграничный Русский град,
И день погожий, несомненно, тоже рад,
Бодрит приятно свежесть местного озона.
Из недр памяти всплывают, как на фото,
Пейзажи местности, чарующие глаз,
Струной на сердце взята радостная нота,
Воспоминаний в голове большой запас!
Здесь каждый шаг – очередное приключенье:
Куда-то вдаль глядит сурово Пересвет,
А с ним Баян, им в ратном деле равных нет,
Пред взором гостя встало вдруг Десны теченье.
В Смоленских землях та река берёт истоки,
Направив русло через Брянские леса,
Болва и Снежеть – неизменные притоки,
Лелеет душу многолетняя краса!
В музее-парке имени А. К. Толстого,
Стоит величественно старый Брянский волк,
Сквозь тьму веков свирепый хищник не умолк,
Напоминает о себе скульптурой снова!
Рисует память перед гостем безустанно,
Цепочкой яркою пейзаж знакомых мест:
Под небом ясным, как гостеприимный жест,
Расположилась Партизанская Поляна!
Внутри лесов, как часть незыблемой Природы,
Землянок сыростью напомнит о войне —
Как в схватке страшной меж собой сошлись народы,
От духа мужества мурашки по спине!
Гость вспоминает посиделки близ оврага,
Внутри которого травой порос пустырь,
Рисует память чудный Свенский монастарь,
К его окрестностям неистовая тяга!
Усадьба Тютчева осенним листопадом
Покрыта вся, как одеялом золотым,
Как страж времён дубрава вековая рядом,
Уходит в вечность от костров по небу дым.
Шагает путник по известному маршруту,
Идёт уверенно: вот площадь Партизан…
– Ну здравствуй, Бежица! Бессмертия курган!
И цель всё ближе, ближе каждую минуту!
Знакомый двор. Звонок в заветную квартиру,
Рукопожатие. Друзьям большой привет!
Эх, как давно здесь не был, сколько зим и лет,
Дебрянск минуя, колесил по всему миру.
И вновь, простором восхищают те края,
В какие путника нередко заносило,
Как догадались, этим путником был я,
Город-герой, меня дурманит его сила!
Идём до «Линии» двором наперерез,
Знакомых личностей встречая по дороге,
Несут навстречу приключениям нас ноги,
Ну а вокруг шумит сурово Брянский лес…
© Алексей Тот-Самый. 11–15 мая 2015
Брянск (юморной вариант)
В глубинку Русскую, где спиртом горло жжёт,
Где пьяный крик в ночи летит из хриплых уст,
Где брачным ложем может быть цветущий куст,
Где время преданно устои бережёт.
Через могучее цунами перегара,
Задворок тёмных, огородов лабиринт,
Где под ногами вино-водочная тара,
А на башке от пьяных драк намотан бинт.
Меж деревень, где очумелые старухи,
Наводят порчу на непрошеных гостей,
Где криминал сплошной в эфире новостей,
Несётся «Паристый Иван» в края разрухи.
В нём мчится путник, ощущая всем нутром,
Как его печень тихо молит о пощаде,
Он шлёт салют в окне рыгающему дяде,
Что, дав лишка, расположился под кустом.
Вот Брянск-Орловский – бродят смрадные цыгане,
Встречает гостя полицейских хмурый взгляд,
Ведь москвичи, известно, провинциальных злят,
Их цель одна – лишь побывать в твоём кармане.
Из недр памяти идёт поток туманный:
Застолье в сауне, в маршрутке синий Стас,
Как на крыльце, штаны спустив, балдеет Банный,
У «ЦУМа» носится без башни Водолаз!
Здесь каждый шаг – очередное приключенье:
На «Р.К.Б.» в очередях и стар, и мал,
Тот жизнь не видел, кто в бараках не бывал,
Уносит мусор быстро вдаль Десны теченье.
С земель Смоленских в той реке плывут бутылки,
Дебрянск помоев добавляет от души,
И с берегов летят тарелки, ложки, вилки,
Что в супермаркетах купили за гроши.
А в привокзальном парке у аттракционов,
Как в море кит, Макс Банный плюхнулся в фонтан,
Туда спикировал он как аэроплан,
Он под прицелом камер сотни телефонов.
Рисует память перед гостем скоротечно
Всю цепь событий и знакомых мест пейзаж:
Просторный клуб, на «Фаберже» где был кураж,
И бились в слэме туши пьяные беспечно.
Близ клуба сквер, а в нём заветная скамейка,
Что, о забравшей всех свинье, напомнит вновь,
В потёмках весело звучал призыв: «Налей-ка!»
Но морда сальная сполна попила кровь.
Гость вспоминает, как душевно у оврага,
За разговорами раздавлен был пузырь,
В кустах три тела помнит Свенский монастарь,
Перед глазами – спуск штанов, процесс, бумага!
Зовёт и манит «Велес» яркими огнями,
В нём можно кинуть за бородку модный бренд,
Вдруг в память лезет стадион и матч легенд,
Что лицезрел гость как-то с местными парнями.
Шагает дальше, цель уже, как на ладони,
Дворы сменяет быстро площадь Партизан…
Вокруг лютые лица, как на «строгой» зоне,
– Ну здравствуй, Бежица! А вот и
