в заплетающихся ногах.
– Давай домой сразу. Две последние недели были просто сумасшедшие. Я ничего не успевала, и всем сразу была нужна. Времени спать не было совсем. Мечтала отоспаться в поезде, а он оказался той еще пыткой. Несся по ночам, стуча колесами настолько громко, что у меня голова раскалывалась, а еще я постоянно боялась свалиться с полки. Никогда не думала, что на ней можно так подпрыгивать. Даже когда я ненадолго проваливалась в сон, то руками для надежности вцеплялась в ручку. На пожар он, что ли, спешил? – размахивая руками, я делилась своими впечатлениями о поездке с Колей. – Я две ночи нормально не спала. Днем соседи по купе слоняются, гремят, стучат, ругаются, что-то делят, и постоянно болтают. Сто раз пожалела, что решила взять в поездку камни и бабушкины драгоценности. Оставила бы их пока в школе, доверив доставку одной из нянь, и могла бы на самолете прилететь. Десять часов, и я в Ростове! И быстрее, и проблем меньше!
Мы стояли на перроне, ожидая, когда толпа рассосется, чтобы пройти к машине без толчеи. У меня было три чемодана, одна сумка и приличный рюкзак вещей, куда уместилось все мое богатство. Только вот на камешки и цацки документов у меня не было, могли возникнуть проблемы с досмотром. Датчики на вокзале обходились проще – садились на небольшой станции, где никто не досматривал так дотошно. И сходить приходилось на подобных, а дальше добираться на машине. Выходило чуть дольше, но безопаснее.
– Как я тебя понимаю! Я когда школу оканчивал, думал все успею, а потом бац, и у меня диплом в руках и билет в кармане. И ведь мы сами выбираем, когда уезжать, никто нас не торопит, а наоборот, отговаривают. Меня Ждановна просила задержаться хоть на неделю, но я упертый! Раз окончил, то все, вперед в большой мир. Куда, спрашивается, спешить? Впереди вечность, а не пара дней. И поезда наши – это еще то приключение. Никогда не знаешь, кто тебе в попутчики попадется: то студенты с гитарой и дошираком, то бухающие дембеля, а то и кое-кто хуже их всех вместе взятых – детская команда по футболу. От этих активных малышей, даже собственные тренера в соседний вагон сваливают. Так что, я прекрасно тебя понимаю. Сон – это сейчас святое для тебя. А город я тебе в любой момент покажу, – он протянул мне свою визитку. – Это мои номера. Как появится телефон, забей в его память. На обратной стороне еще пару номерков наших. Если что, звонишь любому, говоришь, что от меня и тебе помогут.
– А мне может потребоваться помощь? – нахмурилась я.
Не верить Николаю я бы не стала. Он сейчас очень важный для меня источник информации. Он прожил здесь один пять лет, и теперь может дать совет по любому вопросу.
– Нет. Люди, они в своей массе слабые и не видят дальше своего носа. Им не нравятся истории жизни с плохими сюжетами, не интересен тот, кто работает, учится и ничего подозрительного не делает. Не водит толпы друзей и подруг, не закатывает пьяных вечеринок, не упивается сам, приползая на рогах домой. Как говорит моя соседка-старушка – про тебя и посплетничать не о чем! Вот и ты стань такой. Милая девочка без вредных привычек, тратящая время на учебу и работу. Весь твоей образ жизни должен соответствовать месту, в котором ты живешь. Машина не должна быть дороже одной десятой части квартиры и одной двадцатой дома. Одежда, украшения, телефон. Все отныне должно быть на одном уровне. Если что-то выбивается, то соседи это сразу заметят.
– Я еще не видела своего дома. Он долго пустовал, и думаю, теперь придется много чего в нем менять. Поставить новые окна и двери, купить новую технику. Кошмарики, конечно, поддерживают все в надлежащем виде, но в наше время деревянные рамы на дорогом доме смотрятся подозрительно.
– Ничего сильно менять не нужно. Я проезжал мимо и скажу тебе – дом достойный. Не потерял в статусе, это точно. Район не бедный, но и не элитный. А вот на улице твой дом самый красивый и дорогой. Зайти я, как ты понимаешь, не смог, но со стороны это выглядит как внушительное двухэтажное здание, с высоченным глухим забором. Даже проезжая мимо, ощущал мороз на коже от подозрений духа кошмара. Так что, прости, но в гости я к тебе не скоро приеду. Точнее, пока ты полностью его не будешь контролировать, меня даже не зови. Максимум привезу тебя или твои покупки к воротам дома. – Передернув плечами, Николай пошел на выход, забрав два чемодана и сумку.
Слова об идеальном виде дома меня поставили в тупик. Из разговора с Элеонорой выходило, что там никто не жил. Но что, если был у дедушки тот, кому он доверял, как себе? Тот, кого он просил приглядеть за своим имуществом, оставив лазейку на этот случай в охране дома. У меня даже был отличный кандидат на эту роль – вампир Игнат, временно Святой Отец, а по жизни еще тот тихушник. Мы переписывались с ним годами, но те крохи информации, что он мне выдавал, плохо складывались в единую картину мира, в котором жили мои дедушка и бабушка. Вот правильно говорят, что у настоящего вампира бесполезно спрашивать, который час. В ответ можно услышать несколько десятков вопросов и расплывчатых формулировок. Он мог написать мне, рассказав, что приглядывает за домом, что обновляет печати кошмариков, и следит за веяниями человеческой моды на технические усовершенствования. Но это было не в его стиле. И я ведь знаю – Игнат не ответит мне на прямой вопрос о доме. Пропустит его и расскажет, как тяжела бывает человеческая судьба. Листа на три наговорит текста, но ни слова по теме не скажет.
Покачав головой, я догнала Николая уже у машины, в которую он загружал мой багаж. От машины шел холодок, свидетельствовавший о наличии духа-хранителя.
Пока мы ехали, мужчина рассказал, что кошмариков можно использовать как защиту на средства передвижения, подсаживая сущность и тем давая новую жизнь в реальном мире. Он подробно расписал способ призыва и условия постановки на учет, которые задаются при поиске подходящего кошмара и потом регистрируются в специальном отделе. К примеру, на его призыв откликнулся дух водителя и автомеханика, со стажем более пятидесяти лет. Дух мужчины скитался неприкаянно после гибели от сердечного приступа, мечтая только о том, как вновь почувствует вибрацию исправно работающей машины. Контракт они заключили стандартный на десять лет,
