Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 42
времена, и многие люди жаловались на снижающийся достаток, они только шутили: «А в нашей жизни ничего не изменилось, как жили на макаронах, так на макаронах и живем».
В школе Родион учился довольно хорошо, но без особого усердия к предметам. Пожалуй, только на уроках музыки он по-настоящему увлекался. На этом предмете Родион с удовольствием слушал классическую музыку и внимал воодушевленным пояснениям учительницы. Когда на уроке слушали песню индийского гостя из оперы «Садко», его воображение тут же рисовало не только воспеваемые каменные пещеры, сияющие драгоценности, но и царей и рабов в древних одеждах, факелы, дым…
Как-то интуитивно легко давалось ему и изучение родного языка и литературы. Без особых трудностей учились стихи, герои книг оживали в его фантазии, и в самых волнующих сценах, если сюжет приобретал трагичное или динамичное течение, сердце начинало биться слишком часто. Английский вызвал странный интерес: и трудности, и необъяснимое влечение к чему-то новому, непонятному. Родион пытался найти похожие, созвучные слова в обоих языках. Так он сделал собственное открытие, что слова «дорога» и door1 состоят из похожих звуков и связаны значением как дверь – начало дороги. То же и со словами «вода» и water2, снег и snow3.
В пятнадцать он решил не продолжать учебу в школе и поступил в училище на рабочую специальность, хотел почувствовать себя взрослым. Выбора с училищем не было, оно одно было самым близким к дому. Родители не хотели, чтобы сын шел по их стопам, а занялся бы более практичным занятием. Но после года учебы, когда приходилось рубить зубилом, сверлить, строгать, крутить и тому подобное, он стал понимать, что выбор профессии был ошибочен.
В раннем детстве у Родиона было много баловства и свободы. Он гулял и баловался с друзьями, был весел и даже считался одним из главных весельчаков в своей детской компании, этакий беззаботный балагур. В училище же он почти полностью лишился друзей, много времени стал проводить в одиночестве. Часто гуляя так, один, он начал писать стихи. Сначала это были детские простенькие стишки, но по мере нарастания одиночества стали приобретать все более и более осмысленный и художественный характер.
Внешняя веселость сменялась грустью не только из-за осознания неверности выбора будущности, но и по другой причине. В группе, где учился Родион, было тридцать мальчишек его возраста. Тридцать молодых, разных парней, словно тридцать юных и глупых тигров в одной клетке. Некоторые были полностью самостоятельны и оторваны от семьи. Получив свободу, они понимали ее как возможность выказать себя и свою силушку. Объединившись в подобие банды, три-четыре юнца третировали всех, кто хоть чуть-чуть проявлял перед ними своеволие. Курение, пьянство, открытое пренебрежение к преподавателям вплоть до грубых оскорблений в их адрес, даже сексуальное приставание к молоденькой учительнице – вот каким смрадом наполнилась его жизнь. Не будучи привыкшим к подобному, он терпел до поры до времени, глубоко презирая в глубине души.
Небольшой отдушиной было его внезапно возникшее общение с женщиной, работавшей вахтером училища. Разговорившись как-то раз с нею по пустяшному поводу, он ежедневно стал останавливаться и о чем-нибудь говорить. Скоро он рассказал ей о том, что пробует писать стихи, и она попросила показать их. Записав стихи в тетрадь, он принес эти записи ей. На следующий день он явился на суд к своему первому читателю. «Мальчик, – сказала она ему, – ты видишь мир по-особенному». Эта оценка еще сильнее повлияла на его мнение о неверном выборе жизненного пути. Тогда родились у него такие строки:
Моя душа
В клети томится,
И, чуть дыша,
Как будто птица,
На волю вылететь стремится.
Душа моя,
Как пленник, в кандалах,
Печаль тая,
С улыбкой на губах
Блуждает в ненужных мне стенах.
Скоро он ушел из училища. Просто перестал приходить на занятия и все. Перед ним была вся жизнь и почти ничего – в кармане. Городок Энск был известен отсутствием свободной работы; лишь один завод, где работали в основном квалифицированные рабочие, несколько магазинов, кафе – вот, собственно, и весь выбор. Да к тому же времена тогда были сложные, безработица, многие просто уезжали из этого спокойного места целыми семьями, только чтобы где-то найти работу.
В этом время случились пополнения в его семье: появился младший брат Антон, а через год еще и маленькая сестренка Агнесса. Родители занимались тем, что играли по вечерам в местном кафе «Эрмитаж». Пока в городке еще теплилась активная жизнь, люди отдыхали в кафе, семья сводила концы с концами, но негативная волна в обществе стала доставать и их. К тому же скоро выяснилось, что у трехлетней Агнессы обнаружился полиомиелит. До этого времени веселая, в брата, сестра стала гаснуть. Ее способности передвижения сокращались. Это стало большим испытанием для всей семьи. Тяжелые настроения сливались с падающими доходами. Помимо кафе родители стали выступать на улице, потом разъезжали по окрестностям. Пока их не было, роли обоих родителей ложились на старшего сына.
Родион тоже решил пойти работать, чтобы помогать родителям и при возможности иметь карманные деньги. Почему-то ему повезло при первом же обращении за работой. Он пришел в кафе «Эрмитаж» и спросил про работу официантом, самом простом и понятном ему способе заработка, который многократно наблюдал, приходя с родителями. Администратор бегло осмотрел его и сказал: «Приходи вечером к шести. Да, и еще: надень белую рубашку и черные брюки. Попробуем». Брюки были, рубашку занял у школьного друга. Его приняли, и несколько месяцев он носил блюда, уносил грязную посуду, был свидетелем ссор, пьяных разбирательств между посетителями. Но случилось так, что управляющий кафе уехал, а новый набрал своих официантов. Родион даже обрадовался такому повороту, потому что сам не мог решиться уйти с такой работы.
Потом начались разноцветные, разнопахнущие, разноинтересные, в общем, самые разнообразные, как в калейдоскопе, смены профессиональной деятельности. Он был охранником в магазине игрушек, грузчиком при грузовике, выгружая и погружая продукты, был помощником частного ремонтника машин в обычном гараже, дворником, гардеробщиком… Везде платили крайне скудно.
За год до встречи с Ариной он познакомился с Максимом, который пригласил Родиона работать фасовщиком. Начинали они с фасовки медного купороса. Максим покупал партии пятидесятикилограммовых мешков, которые они маленькой бригадой в три-четыре человека фасовали в пакеты по одному килограмму. Потом Максим увозил их на продажу садоводам. Получали они немного, но стабильно, за каждый расфасованный пакетик. Кроме купороса, фасовали опилки, удобрения, плодородную землю, еще что-то, в чем Родион не разбирался. Работа шла тихо, никто особенно не болтал, часто, как с купоросом,
Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 42
