Он сделал паузу и мягко, но снисходительно улыбнулся. ― Однако может статься так, что мы ошибаемся. О нет, я не говорю сейчас о теории ветвистости времени, на которой успешно процветали и процветают сценаристы кино и романисты. Я говорю о возможностях всем привычной линейной величины двигаться вспять. Противосолонь. По мнению некоторых коллег…
Монотонный голос профессора, если это был профессор, а не целый академик, убаюкивал. Гера вдруг почувствовал, что очень устал. Он закрыл панель голосовой командой и растянулся на жестковатой кровати. За стеной было тихо, и он воспользовался паузой, чтобы заснуть.
Сон пришел мутный и тяжелый. Было очень жарко, откинутый полог шатра не помогал, как и до этого купание в небольшой речушке рядом с лагерем. Он высунулся наружу и увидел неподалеку костер, вокруг которого сидели люди и слышалась чужая речь, которую он, впрочем, понимал. Он думал было к ним присоединиться, но махнул рукой и вернулся на неудобное ложе, твердо решив заснуть. Четкий звук выстрела заставил вздрогнуть, хотя он давно уже привык к ним. Но с этим выстрелом было что-то не так, а вот что… Он выскочил из шатра и поскользнулся на скользкой траве. «Индейцы, генерал… быстро разогнали…». Знакомый голос и родной язык успокаивали, но жара давила на голову и путала мысли. Он так заболеет, а у него важная миссия… Громкий звук раздался совсем рядом и прежде, чем он сумел понять, что на этот раз потревожило ночь, раздался крик ребенка. Это-то здесь откуда?
Гера окончательно пробудился, потому что проснулись дети за стеной. Первые секунды он тупо смотрел в темноту, ошарашенно моргая. Индейцы, какие еще индейцы? И вокруг вовсе не жарко, а очень даже прохладно. Снова загадочный сон, и такой реальный. Хорошо хоть не гильотина.
Гера потряс головой и потянулся за смартфоном. Часы показывали ровно семь утра. Интересно, починили ли горячую воду? Впрочем, ему теперь она без надобности, перед смертью не обязательно умываться, как и завтракать. Однако скоротать время до сообщения из Дома Надежды как-то надо. И Гера с неохотой включил телевизионную панель.
Через пару часов просмотра фильма о повадках львов в саванне пискнул смартфон, и пришлось удалить сообщение «сожалеем, но эта вакансия уже занята». Очередной отказ от работодателя. И как же будет хорошо, если не придется больше иметь с ними дела. По крайней мере, в этой жизни.
К полудню Гера выселился из гостиницы и решил все-таки перекусить. Организм настойчиво требовал еды и явно не собирался умирать.
Под ароматно пахнущий кофе раздался сигнал об очередном входящем сообщении. Решение положительное! Его приглашают через час! Гера облегченно вздохнул и впервые за всю жизнь почувствовал себя везунчиком.
Знакомый полутемный холл, такой же тихий, как накануне, плавно скользящий лифт со стоящими на столике свежими цветами и длинный коридор семнадцатого этажа показались старыми знакомыми. А вот кабинет назначили другой ― в левом коридоре под номером семнадцать сорок семь.
В светлой, со вкусом обставленной уютной и мягкой мебелью комнате Геру встретил незнакомый человек в строгом костюме. У него была седая голова и крючковатый нос, и всем видом он походил на юриста. И наверняка им и являлся, поскольку усадил гостя за обитый бархатом стол, вручил тускло блеснувшую позолотой ручку и пододвинул стопку бумаг и элегантный планшет в виде небольшой старинной книги.
— Только подпись. Здесь электронная, а тут от руки, ― низким благожелательным голосом произнес он в ответ на вопросительный взгляд Геры. ― Бумажный архив нам необходим. Можете прочитать, проверить, там наш типовой договор, ваше согласие на процедуру, отказ от претензий и несколько вариантов на выбор, как желаете, чтобы распорядились телом. ― Он кинул взгляд на наручный смартфон. ― Я оставлю вас и вернусь через час. Не волнуйтесь и не спешите. Если захотите кофе, чай или воду ― просто нажмите на кнопку в углу стола.
Распоряжения насчет тела особенно заинтересовали Геру. Надо же, какие обходительные, запомнили его слова о завещании. И этот юрист слишком уж вежлив и приятен, словно вышел из фильма. Можно подумать, он и чай с кофе здесь лично разносит.
Гера дождался, когда закроется дверь и зарылся сначала в бумаги. Он бегло просмотрел и подписал почти все, немного поколебавшись между «отдать тело на научные эксперименты» и «кремировать». Может, черт с ней, с наукой? Ладно, пусть забирают, вдруг и правда что-то интересное и полезное для человечества получат. Гера убедился, что в планшете точные копии бумаг, приложил к каждой пальцы правой руки, отодвинул документы и нажал на кнопку. Надо напоследок воспользоваться сервисом.
Раздался звонок, словно из прошлого века, после которого Гера ожидал появления официанта во фраке и с перекинутым через руку белоснежным полотенцем. И не сильно ошибся.
В комнату зашел гладко причесанный молодой человек в белоснежной рубашке и идеально выглаженных брюках, правда, без фрака, и остановился в паре метров от стола.
— Кхм… ― смутился Гера. ― Чай, зеленый.
— Как скажете. ― Официант был невозмутим. ― К чаю желаете что-нибудь?
У них тут действительно особый сервис последнего дня? Гере внезапно стало весело.
— А что есть? ― спросил он.
— Да почти что угодно, ― вежливо улыбнулся официант. ― Кроме разве что самых экзотических блюд.
— Омар с севрюжьей икрой, ― выпалил Гера, успев порадоваться, что плохо позавтракал. ― И чай зеленый лучшего сорта. И скажите, что документы я подписал.
Гера поедал омара, сидя в удобном кресле в прекрасно обставленной комнате, и чувствовал себя осужденным аристократом. Не хватало только дорогой сигары и элитного алкоголя. Вероятно, Дом Надежды мог предоставить их клиенту, но на это наглости гостя уже не хватило.
Вскоре все было съедено и выпито, и тот же аккуратный молодой человек в белой рубашке убрал посуду. Подписанные бумаги и планшет еще раньше унес обаятельный юрист. Гера уже успел подумать над тем, чтобы вздремнуть на диванчике, стоящем в нише у окна, как приоткрылась другая дверь, которую гость не заметил. Небольшая, украшенная затейливой резьбой, в дальнем углу комнаты.
— Мне сказали, что вы готовы. ― В проем просунулась чья-то голова. ― Прошу сюда.
Снова заинтригованный Гера последовал приглашению, зашел в низкую дверцу и оказался в другой комнате, скорее лаборатории, в которой царил привычный полумрак. Окна закрывали плотные шторы, и помещение освещалось лишь мягким фиолетовым светом, льющимся из настенного светильника. Вдоль одной стены стояли какие-то приборы, о назначении которых Гера мог только догадываться, а напротив них ― большое кресло.
Именно в него и предложил сесть гостю человек небольшого роста с всклокоченными волосами, очками, похожими на глаза насекомого, сдвинутыми на макушку, одетый в
