я просто их не замечала. Как не заметила и молодого мужчину лет двадцати восьми, в низко надетой шапке, из-под которой торчали забавные кудряшки, в теплой куртке и высоких ботинках. Он куда-то спешил и, видимо, как и я, совершенно не обращал внимания на окружающих. Меня он тоже не заметил. И когда случайно сбил меня с ног и продолжил свой путь, он тоже не сразу обратил на это внимание. Да и я не сразу поняла, что уже не бреду бесцельно по дорожке аллеи, а лежу в сугробе, на обочине расчищенной тропинки.
Я бы, наверное, еще какое-то время так и лежала, наблюдая за хороводом снежинок, но тут надо мной склонился тот самый мужчина. Наклонился, нахмурился, протянул руку. А я все еще не понимала, почему мне совсем не видно этот завораживающий танец снега и почему какой-то незнакомец, хмурясь все сильнее, пытается дать мне свою руку. Просто эта звенящая пустота внутри не хотела меня отпускать из своих объятий. А может быть я как страус, предпочла прятаться в ней, чтобы не думать и не чувствовать.
Но он был настойчив в своих попытках и вот в мою уютную тишину прорвался обеспокоенный голос:
— Девушка, девушка, с вами все в порядке? Ну, давайте, не пугайте меня! Я же вас не сильно ушиб? Давайте встанем. Вы же можете встать? Девушка?
Он все больше хмурился, а в глазах плескалось беспокойство.
— Девушка, ну давайте!
И он потянул меня за руку. Поставив на ноги, принялся отряхивать мою шубку, все время говоря о том, что ему жаль и вообще стыдно, что он просто задумался и очень спешил на важную встречу. И что, видимо, что-то у него со зрением, раз он не заметил такую красавицу. А я слушала и не слышала, меня в этот момент заполняла боль, такая поглощающая, стремящаяся утянуть в свои объятия… Приходило осознание, что моя любовь вот сегодня, в день, когда у всех влюбленных праздник, закончилась. Что меня обманывали и что этой сказки, которой я жила все полтора года, как бы и не было вовсе. Это все была игра, не более того.
А незнакомец продолжал извиняться и постоянно спрашивал все ли у меня в порядке. И в какой-то момент я не выдержала, расплакалась так, как не плакала ни разу. Села обратно в сугроб, успев перед этим ответить на один и тот же вопрос, который мне задавал незнакомец:
— Нет, нет, я не в порядке! — все, на этом связная речь закончилась, и я зарыдала.
Я видела, как мужчина растерялся, и не понимала, почему он не уходит. Вместо этого он сел рядом. Да, все в тот же сугроб, обнял меня за плечи и просто молчал. А я выплакивала свою боль от разочарования в первой любви. Он не спрашивал меня ни о чем. Не говорил, что все будет хорошо, он просто молча обнимал меня и давал выплакаться у него на плече.
В какой-то момент я сама начала рассказывать ему свою историю: что мечтала о сказке, а получила разбитое сердце. И жалела, что нет у людей индикатора любви, а ведь как было бы хорошо знать наверняка, что тебя любят или не любят и, вообще, как относится к тебе человек, который убеждает тебя в своих чувствах. Как понять, правдивы ли они до того как ты войдешь в дверь и увидишь, что твой любимый человек собирается строить счастливую жизнь с другой?
Я всхлипывала и плакала, я захлебывалась словами и что-то лепетала. Честно, уже не помню, что тогда наговорила незнакомцу. А он терпеливо слушал, гладил меня по спине и молчал. А когда я успокоилась, он вызвал мне такси, дождался его со мной и на прощание сказал, что да, было бы неплохо, если бы люди видели магию любви и могли точно знать — обманывают их сердце или нет.
А еще сказал, что через пять лет я и думать забуду о Яне, мне будет совершенно все равно где он и с кем, и что я сама к тому времени уже точно встречу свою настоящую любовь, ту, которая будет согревать мое сердце всю жизнь.
Сейчас смешно вспоминать об этом, но тогда эти слова меня поддерживали в моменты, когда было особенно тяжело. Я цеплялась за них, как за спасательный круг и уговаривала себя просто подождать. Ведь время лечит.
А через год, в ночь с тринадцатого на четырнадцатое февраля в воздухе разлилась магия. Шел снег, была тихая ночь, снежинки танцевали свой танец, а над городом что-то происходило. Что-то, что изменило утром жизнь очень многих людей. Что-то, что позволило людям точно знать, как к ним относится близкий человек.
Глава 3
— Варька!!! Варя-я-я-я!!! Варвара, выходи, подлый трус, мы пришли!!!
Тьфу, вот зараза! Нет, в смысле, Маруська, Машка — хорошая подруга, которая знает меня с первого курса института, собралась на охоту.
Объявила, что отныне четырнадцатое февраля — это день охоты за любовью. Пока она не увидит, как рядом с ней у "самого горячего парня" засияет вывеска "хватай и беги делать детей" — эй, это ее слова! — она не успокоится. На самом деле речь идет о тех самых пульсирующих сердцах — шансе на сказку. А отношения без любви Машу не интересуют.
И вот уже третий год она и две ее приятельницы, которые полностью поддержали ее идею, гуляют на шпильках по снегу и льду, при всем параде и марафете, в поисках той самой "случайной" встречи.
А я, да, я ее понимала, но желания ходить с ними, прочесывая город вдоль и поперек, надеясь и разочаровываясь… Нет, не то, чтобы не хотела, просто была не готова. Та история с Яном, она изменила для меня многое. Мне было тяжело первый год. Не просто тяжело! Если бы не Манюня и институт, я бы, наверное, совсем расклеилась. Я и так очень сильно изменилась, стала равнодушнее, прекратила так сильно и легко верить людям.
Сильно переживала и справлялась, как могла и, когда становилось совсем невмоготу, когда по ночам хотелось, как собаке, скулить и выть в подушку, я вспоминала смешные кудряшки, торчащие из-под шапки, серьезные глаза и те самые слова, что все пройдет, и я буду счастлива. Пусть даже это будет не та сказка, о которой я мечтала.
Еще через год стало легче. Но четырнадцатого февраля я сидела дома одна и смотрела боевики. О-о-о, это был шикарный марафон боевиков! Главное, что там
