чувствовать, как бездна взирает на тебя из глубин лавандовых глаз», — подумал Нейт, глядя на собственные сжатые в кулаки руки. Поднять лицо и посмотреть в глаза королю он был не готов.
— Нам нужен договор с радужным Дамкаром, советник. Придумай, как исправить ущерб, у тебя неделя, — и этот приказ оспорить не решился бы никто в здравом уме. Нейтан пробормотал что-то приличествующее моменту, не представляя себе, как справиться с заданием. Но справляться придётся, если он планирует дожить хотя бы до весны.
Председатель Фладд, руководитель пятнадцатого в списке Федерации Полиса, вот уже тридцать минут занимался выполнением работы, с которой опоздал примерно на семнадцать лет. Воспитывать двадцати шестилетнего сына со всех сторон идея так себе. Но Томас Фладд именно сегодня вспомнил о родительском долге. И, по мнению Гейба, решил выплатить его с процентами за все годы безразличия.
Из кабинета председателя открывался потрясающий вид на вечерний город. Фариан переливался огнями окон, уличными фонарями и лёгкой дымкой радужного купола, защищающего фарианийцев от любой внешней угрозы. Внутри осветительные шары заливали всё неприятным белым светом, но мужчины, сидящие в кожаных креслах, не испытывали дискомфорта.
Габриэль отстранённо смотрел в окно, и его карие глаза выражали лишь бесконечное терпение, в то время как узкие губы подрагивали, словно мужчина сдерживал ругательства. Томас, такой же рыжий и веснушчатый, как его сын, раздражённо изливал потоки брани на Гейба. Несмотря на разницу в возрасте, мужчины походили друг на друга до такой степени, что ни у кого не возникало сомнений в верности жены Фладда, несмотря на её достаточно бурное девичество. У отца и сына были раскосые карие глаза, разных оттенков — у председателя вокруг зрачков расположились зелёные крапинки. Россыпь веснушек на тонких носах с широкими ноздрями, лишь усиливала сходство.
— Возвращение накопителя с информацией по станции «Элегия» вопрос жизни и смерти, Габриэль! Разве твоих людей не волнует, что все материалы могут оказаться в руках прихвостней Розенкройца? — Габриэль Фладд чувствовал, что ещё пару минут, и он сам выбросится в окно, в которое обещал отправить отец. — Ты вообще меня слушаешь, Габриэль? — собственное имя привлекло внимание мужчины и вернуло его к реальности.
— Разумеется, отец, — довольно равнодушно отозвался старший научный сотрудник секретного исследовательского центра «Возрождение». Затем, неторопливо, достал из кармана древний хронометр, проверил, сколько уже времени потерял в неприятном обществе.
— Тогда, что ты намерен предпринять? Нельзя допустить, чтобы к этой розенкройцевской мрази попали разработки Федерации!
— Я? Председатель, вопросами безопасности занимается соответствующая служба. А учёные только исследуют. Поэтому лично я собираюсь вернуться в Центр и заняться работой. В нашем обществе будет порядок до тех пор, пока каждый выполняет свою функцию.
Габриэль поднялся, демонстрируя отцу отсутствие желания и дальше выслушивать обвинения в несостоятельности. Председателю легко бросаться оскорблениями, но все в «Возрождении» знали — не будь Айлин Динари лично заинтересована в подавление генов «иных», никого из них уже не существовало в этом мире. Сто сорок лет назад целительница из Радужного города, влюбилась в правителя Серого королевства. И буквально за год перевернула с ног на голову всё их представление об окружающем мире, о прошлом и настоящем. Женщина, оставшаяся гражданкой другой страны, родила королю-монстру сына. А также обеспечила потомкам заражённых нормальную жизнь, сделав важное открытие в сфере, с которой до неё сталкивались только далёкие предки. И с тех пор работа над вакциной не останавливалась. «Розенкройцевская мразь» развивала науку, искала исцеление для их мира, и ни разу не отвернулась от предложения о сотрудничестве. Джозеф Прайс, сын председателя тридцатого Полиса, стал принцем-консортом, лишь подтвердив прошедшую сквозь поколения идею Айлин Динари о генетическом равенстве всех «имеющих плоть» альфийцев. Гражданам Федерации стала доступна иная медицина, наука. Целитель Динари сделала достоянием общественности проблему Разлома и то, что сотворили их предки, прибывшие на «Элегии». Единственное, что целительница утаила от Совета, так это судьбу комплекса «Надежда» и местонахождение его остатков.
— Ты умный парень, Габриэль, но временами туп, как твоя мать! Неужели не понимаешь, что вся эта чепуха о равенстве, выгодна только тогда, когда есть собственные козыри? А сейчас вся информация о последних разработках оказалась доступна противнику!
— Отец, мы не воюем с королевством больше ста лет! Какое в Разлом, оружие?
— То, что оградит нас от этих выродков! — ответ председателя заставил Габриэля мысленно застонать от досады. Сколько должно пройти времени, прежде чем конфликты закончатся? И две стороны придут к абсолютному миру? — Поэтому ты должен взять дело в свои руки. В вашей конторе слишком много выходцев из либерально настроенных семейств. Я предлагаю тебе, сын, отправиться к Елене Розенкройц, шпионы докладывают, что именно она занимается научными изысканиями в королевстве. И держит свою деятельность в строжайшей тайне. Вотрись к ней в доверие, предотврати утечку информации из «Возрождения». Послужи своей отчизне!
От пафоса, звучащего в речах родителя, Габриэль вновь подумал о том, как прекрасно было бы Томаса выкинуть в окно городской ратуши. Гейб с удовольствием засвидетельствует склонность председателя Фладда к суициду и возникшей в последние годы паранойи.
«Нельзя, Гейб, не дело заниматься убийствами. Лучше, как он и советует, уйти в шпионы. А потом инсценировать собственную смерть и осесть в Сером королевстве», — Габриэль мечтательно улыбнулся. Но отец счёл это знаком понимания, наконец проявившегося в непокорном ребёнке.
— Так-то лучше, Габриэль. Я рад, что ты осознаёшь свой долг перед миром. Не волнуйся, шпионы Серого короля не смогут пронюхать о тебе. Объявим официально тебя изменником, я, чтобы не лишиться кресла председателя, отрекусь от предателя-сына, и тогда ничто не помешает тебе втереться к ним в доверие.
«И никто не помешает мне остаться там навсегда. Тем более что ты отречёшься от меня публично», — Фладд младший довольно усмехнулся.
— Как скажешь, отец. Жаль, что у председателя Дельга не хватило мозгов спрятать накопитель в сейф. Носил его, как дорогую побрякушку, у всех на виду. И вот итог, — Гейб сумел сдержать ехидную усмешку. Томас не оценит подобного поведения единственного отпрыска.
— Председатель Дельга был самонадеян. Ему неоднократно делали предложение передать накопитель в руки «Возрождения». Надеюсь, ты не повторишь его ошибку.
На этом вечер родительского внимания закончился, к бесконечному облегчению Гейба. Старший научный сотрудник с нескрываемой радостью шёл по вечернему городу, наслаждаясь царящей вокруг тишиной. Он спешил в свою маленькую квартиру на окраине Фариана, ничуть не жалея, что не догадался заказать арву, работающую на световых кристаллах. Арвы существовали больше трёхсот лет, но за последние годы учёным-механикам удалось усовершенствовать транспорт, превратив его из курьерского в общественный. От ратуши председателя до окраины, на
