ноги и поудобнее устроил ее на плечах. Ноша была легкой и не мешала двигаться.
«К вечеру буду в деревне». Он уже не сомневался в этом, когда трусцой припустил вдоль берега в сторону островерхой, поросшей густым лесом горы, у подножья которой под кронами густых деревьев прятались хижины его рода.
…Сознание Александра затянулось чернильной кляксой, в виски и затылок стальным молотком стучалась режущая боль. Голова болела и гудела так, словно накануне они вдвоем с приятелем выпили литровую бутылку «Истока». Без закуски. Но почему-то Сашка никак не мог припомнить подробностей вечеринки, на которой он так безбожно надрался. Вдобавок сильно тошнило – то ли от выпитого накануне, то ли от непонятной тряски. Сашка хотел попросить ехать потише, но язык опух и не слушался… «Наверное, вчера еще и дрался с кем-то…» Он нехотя открыл глаза… Все окружающее было в густом черном тумане… Заречнев хотел протереть глаза, но руки были кем-то надежно связаны. Единственное, что смог увидеть и понять Санька, – он лежал на плечах здоровенного бугая. Мужик был одет в «камуфляжку» зеленого цвета и без устали, как танк, куда-то пер Сашку бегом. «Ну вот, опять Чечня, опять война, не хватало еще в плен к чехам попасть», – с грустью подумал Александр и с каким-то облегчением отдался навалившейся слабости и дурноте, а затем потерял сознание.
Когда животное на плечах Ар'рахха зашевелилось и промычало что-то, молодой охотник хорошо все слышал. Но он бежал уже несколько часов кряду без отдыха, хотел есть и пить, он опасался остаться на ночевку в лесу, поскольку не был уверен, что с таким трофеем удастся забраться на дерево достаточно высоко, а в селение надо было успевать до захода солнца, и он решил не останавливаться. К тому же осьминог скоро затих и больше не шевелился, хотя продолжал дышать. «Ничего, потерпит, осталось совсем недалеко», – успокоил себя следопыт, и, еще раз поправив на плечах тварь, побежал дальше…
Кар'рлум, глава клана Хромой Черепахи, накануне ночью тоже видел падение огненной звезды. Но, в отличие от молодого охотника, она вызывала у него тревогу и беспокойство… Вождь был немолод. Его когда-то ярко-зеленая кожа после многих и многих прожитых Лет стала песочной. Бессчетное число своих сыновей и дочерей встретил он в Час Рождения в Хранилище Жизни. У некоторых из них были уже свои дети, а у тех, в свою очередь, – свои… Сыновья стали сноровистыми добытчиками – охотниками и рыбаками, дочери – умелыми и заботливыми хранительницами домашнего очага. Но не было среди его детей того, кому глава клана мог бы передать свою власть, когда придет его срок перебирать Звездные Четки на Тропе Богов. Если Кар'рлум не назовет достойного преемника, вождя выберут на Совете племени. И тогда больше всего шансов будет у охотника по имени Ар'рахх. Он молод, красив и силен, а еще – удачлив. Для кандидата в вожди это очень важное качество – удачливость. Удачливым и успешным будет глава племени, успех и процветание будут сопутствовать всему клану. Знали об этом все, знал об этом и Кар'рлум. Он понимал, что пройдет совсем немного времени и его душа, подобно сегодняшней огненной звезде, сорвется с небосклона бытия и, прочертив быстро тающий след, умчится на долгожданную встречу с Богами…
Кар'рлум боялся признаться даже себе и тщательно скрывал от других, но он опасался и ненавидел Ар'рахха. Ненавидел так же сильно, как любил своих собственных детей и внуков. Его коробило от одной только мысли о том, что его потомки будут подчиняться указаниям драка из рода, у которого даже не было главы, отца, члена семьи, равного ему, Кар'рлуму.
Сегодняшняя ночная звезда упала как раз в той стороне, куда ушел на разведку Ар'рахх. Вождь практически не сомневался, что опытный следопыт без труда найдет кусочек небесного дара Богов. Что лишний раз подтвердит его удачливость… А это значит только одно – племя Хромой Черепахи на своем Совете выберет вождем, скорее всего, именно его. А там недалеко и до сватовства этого выскочки к его любимой дочке… Не зря же всего месяц назад он добыл и принес вождю и его любимой дщери огромную Слезу Богов – жемчужину размером с яйцо карликовой черепахи Сок'ки, обитающей в речных протоках и неглубоких запрудах, построенных речным ящером…
Весь день Кар'рлум пребывал в дурном расположении духа, и его настроение стало только хуже, когда перед самым закатом он увидел вбегавшего через единственные ворота молодого охотника с какой-то добычей на плечах.
Но вождь был стар, а значит, умен и осторожен. Он ничем не выказал своего настроения и первым вышел навстречу удачливому следопыту…
Сашка снова пришел в сознание… Через густой туман в глазах он видел, как великан в темно-зеленом прикиде положил его под густым деревом с темным стволом на что-то мягкое, похожее на ковер, и отошел, чтобы все могли посмотреть на его трофей. Люди, размытыми очертаниями похожие на большие и маленькие темные пятна, которые Заречнев едва видел в наступающих сумерках, обступили связанного пленника. Они что-то негромко обсуждали на незнакомом языке, беззастенчиво трогали тело Александра, больно царапали кожу, переворачивали, заглядывали в рот, трогали язык… Сашка не выдержал:
– Слышь, братва! – заорал он. – Может, хватит?! Отвалите, а то я вам тут все ковры заблюю!
«Братва» поначалу никак не отреагировала. Но потом один из них, очевидно главный, резко сказал что-то. Размытые камуфлированные пятна расступились, и тот, который припер его и бросил под это дерево, вышел вперед. В руке у него блеснул нож. Туман в голове у Сашки стал быстро проходить. Дело принимало скверный оборот. Его неизвестные похитители собирались убить его. Или пытать. Сашка резво вскочил на ноги. Перед глазами все поплыло, и он, словно куль с картошкой, свалился на бок. Его похитителя это, похоже, только позабавило. Он наклонился вперед и с ловкостью, выдававшей немалую сноровку, разрезал ремни, стягивавшие руки и ноги Заречнева. А затем черный туман боли и дурноты вновь поглотил Сашку.
Пока незнакомое бесхвостое животное лежа на боку рыгало и выплевывало лишнюю воду, которой оно, скорее всего, нахлебалось в Море, Ар'рахх притащил из хижины клетку, сплетенную из гибких стволов речного тростника. Зацепив за толстый сук веревку, повесил на нее клетку. Повесил так, чтобы не достали ни вездесущие змеи, ни мелкие и злобные Хранители Домашнего Очага, плотоядно рыскающие по ночам между хижин и по всему периметру частокола.
Подняв теплое и мягкое тело своего странного осьминога на руки, он бережно перенес его в клетку.
