class="empty-line"/>
Он шел и видел издали мужчин и женщин, спешивших к городским воротам со своих полей и виноградников.
Он слышал, как их голоса выкликают его имя и от поля к полю возвещают друг другу о прибытии его корабля.
И сказал он себе:
– Будет ли день расставанья днем собрания?
Скажут ли, что вечер мой воистину был моей зарей?
Что дать мне тому, кто бросил плуг свой посреди борозды, и тому, кто оставил невыжатый виноград в точилах?
Станет ли мое сердце плодоносным деревом, чтобы я собрал плоды и дал им?
Будут ли желания кипеть во мне ключом, чтобы я наполнил их чаши?
Разве я арфа, чтобы рука Всемогущего коснулась меня, разве я флейта, чтобы Его дыхание излилось сквозь меня?
Я искал тишины, но какое сокровище нашел я в ней, чтобы так смело раздавать его?
Если это день моего урожая, то какие поля и в какие незапамятные времена засеял я семенами?
Если воистину это час, когда я поднимаю свой светильник, то не мое пламя будет гореть в нем.
Пустым и темным подниму я свой светильник,
А страж ночи наполнит его маслом и зажжет.
Так сказал он вслух. Но много неизреченного осталось в его сердце, ибо не мог он сам высказать глубокую тайну, ему одному ведомую.
Когда же вступил он в город, весь народ вышел ему навстречу, и все приветствовали его в один голос.
Вышли вперед старейшины города и сказали:
– Не покидай нас! Ты был полуднем в наших сумерках, и твоя молодость даровала нам мечты.
Ты не чужой среди нас и не гость, а сын и возлюбленный наш. Не заставляй же наши глаза тосковать по твоему лику.
Жрецы и жрицы сказали ему:
– Не дай волнам морским разлучить нас теперь и не дай, чтобы годы, которые ты провел средь нас, стали воспоминанием.
Ты блуждал средь нас, дух, и тень твоя озаряла светом наши лица.
Мы так любили тебя! Но молчалива и скрыта покровами была наша любовь,
А сейчас она громко взывает к тебе и открыто встает пред тобою.
Вечно было так, что глубина любви познаётся лишь в час разлуки.
Пришли другие и тоже просили его. Но никому не ответил он. Лишь склонил голову, и стоявшие близ него видели, как слезы текли ему на грудь.
И вместе с народом пошел он к большой площади перед храмом.
И вышла из святилища женщина, которую звали Альмитрой. Была она провидицей.
Он посмотрел на нее с глубокой нежностью, ибо она первая нашла его и поверила в него, когда он только появился в их городе.
Она же приветствовала его, сказав:
– Пророк Бога, долго ты, устремляясь к запредельному, искал в далях свой корабль. И вот корабль твой прибыл, и пора тебе отправляться.
Глубока твоя тоска по земле твоих воспоминаний в обители твоих сокровенных желаний; и любовь наша не свяжет тебя, как не удержат тебя и наши нужды,
Но мы просим тебя, чтобы перед разлукой ты говорил с нами и дал вкусить от твоей истины. Мы передадим ее нашим детям, а те – своим, и она не исчезнет вовек.
В одиночестве ты взирал на наши дни и в бодрствовании своем слышал, как мы смеялись и плакали во сне.
Открой же теперь нам нас самих и поведай нам все открывшееся тебе о том, что лежит между рождением и смертью.
И ответил он:
– Люди Орфалеса, о чем же еще могу я говорить, как не о том, что и сейчас томит ваши души?
О Любви
ТОГДА просила Альмитра:
– Скажи нам о Любви.
Он поднял голову, посмотрел на народ, и воцарилось молчание. Тогда он сказал громким голосом:
– Если любовь манит вас, следуйте за ней,
Хотя дороги ее трудны и круты.
Если она осенит вас своими крылами, не противьтесь, даже если вас ранит меч, скрытый в ее оперении.
И если любовь говорит вам, верьте ей, даже если ее голос рушит ваши мечты, подобно тому как северный ветер опустошает сад.
Ибо любовь коронует вас, но она вас и распинает.
Она растит вас, но она же и подрезает.
Она поднимается к вашей вершине и обнимает ваши нежные ветви, трепещущие в солнечных лучах.
И она же спускается к вашим корням, вросшим в землю, и сотрясает их.
Как хлебные колосья, соберет она вас к себе;
Обмолотит, чтоб обнажить;
Очистит от шелухи;
Размелет до белизны;
Будет месить вас, пока не станете податливы;
А затем опалит своим священным огнем, чтобы вы стали священным хлебом для священного Божьего праздника.
Все это делает с вами любовь, чтобы вы познали тайны своего сердца и через это познание стали частью сердца Жизни.
Но если, убоявшись, вы будете искать в любви лишь покой и усладу, то лучше вам прикрыть свою наготу и, покинув гумно любви,
Уйти в мир, не знающий времен года, где вы будете смеяться не от души и рыдать без слез.
Любовь дает лишь себя и берет лишь от себя.
Любовь ничем не владеет и не хочет, чтобы кто-нибудь владел ею,
Ибо любовь довольствуется любовью.
Если ты любишь, не говори: «Бог – в моем сердце», скажи лучше: «Я – в сердце Бога».
И не думай, что ты можешь править путями любви, ибо если любовь сочтет тебя достойным, она будет направлять твой путь.
Единственное желание любви – осуществиться,
Но если ты любишь и не можешь отказаться от желаний, пусть такими будут твои желания:
Таять и походить на бегущий ручей, что напевает ночи свою песню;
Познавать боль от бесконечной нежности;
Ранить себя собственным постижением любви;
Истекать кровью охотно и радостно;
Подниматься на заре с окрыленным сердцем и возносить благодарность за еще один день любви;
Отдыхать в полдень и предаваться размышлениям о любовном восторге;
Возвращаться вечером домой с благодарностью;
И засыпать с молитвой за любимого человека в сердце своем и с песней хвалы на устах.
О Браке
ПОТОМ вновь заговорила Альмитра:
– Что скажешь ты о Браке, учитель?
И он ответил:
– Вы родились вместе и вместе пребудете вечно.
Вы будете вместе, когда белые крылья смерти развеют ваши дни.
Вы будете вместе даже в безмолвной памяти Бога,
Но пусть близость ваша не будет чрезмерной,
И пусть
