более сговорчивой.
Закончив, принцесса Гленнвайса поднялась с кресла и невероятно сексуальной походкой направилась к выходу.
Про другую кандидатку — это блеф или правда? Хотя важно ли это сейчас? Раз уж синевласка уложила меня на больничную койку, то она из вредности убедится в том, что на ней я и останусь, если откажусь от дурнопахнущей сделки. Она всё продумала и рассчитала, у неё было время спланировать всё так, чтобы не оставить мне выбора. Я ей нужна. И своенравная принцесска явно добьётся своего, вопрос только в том, насколько далеко она готова зайти. Интуиция подсказывала, что тормозов у этой барышни нет никаких. А у меня три младшие сестры, родители… Есть, кем шантажировать. Да и не в том я состоянии, чтобы с ней бодаться. По крайней мере пока.
Лучше подчиниться, но постараться обезопасить себя. Получить хоть какие-то гарантии, а дальше действовать по обстоятельствам. И не злить её своим упрямством и отказами. Пусть останется довольна своей хитростью, так больше шансов прогнуть её на свои условия.
Нужно признать первый раунд за ней. Но ведь можно проиграть битву и выиграть войну?
— Стойте! — позвала я, когда синевласка взялась за ручку белой облупленной больничной двери.
Она повернулась ко мне и улыбнулась.
И всё окончательно встало на свои места.
Я отчётливо вспомнила свои недавние сны, в которых стояла у зеркала и разглядывала себя, только совсем другую. По плечам струились длинные густые синие волосы, лицо было вычурно накрашено, хотя я никогда не рисовала такие стрелки. А потом отражение наклонялось, набирало воды в ладони и умывало лицо. Пальцы всегда были унизаны массивными перстнями и кольцами с огромными камнями. Синевласая я из зеркала выпрямлялась и вытиралась пушистым полотенцем, а затем улыбалась.
И такой улыбки — многообещающей, торжествующей и властной — у меня никогда не было.
Я нервно сглотнула сухим горлом и сказала:
— Я согласна!
Глава 2. Ещё одна синевласка
— Прекрасно, — вполне искренне обрадовалась синевласка. — Я рада, что ты достаточно разумна. Так будет проще поладить. Не люблю чрезмерное упрямство.
Наверное, она хотела сказать, что не любит исключительно чужое упрямство, потому что весь её вид кричал о том, что своего ей не занимать и даже можно регулярно сдавать его на благотворительность, всё равно останется с избытком.
— У меня есть ряд условий.
— Ах, условий, — насмешливо проговорила Лалисса, усаживаясь обратно в кресло. — Что ж, давай их послушаем.
Разум лихорадочно пытался разложить всё по полочкам. Понятно, что такие вещи лучше не делать в запале, хорошо бы иметь время на раздумья.
— Я пока не готова их сформулировать. Всё так внезапно навалилось…
— Условия либо есть, либо их нет. А впрочем, ты права… Действительно навалилось. И незачем длить твои мучения. Ты только не забывай, что я могу с лёгкостью вернуть всё, как было. Или даже хуже сделать.
Синевласка хищно улыбнулась и принялась нашёптывать заклинание. Разобрать ничего не удалось, и никаких световых эффектов не случилось — просто меня внезапно окутало ощущение невероятной лёгкости, словно тело вдруг утратило вес. По венам хлынула чужая энергия. Руки и ноги налились силой. Боль в голове исчезла, отступила тяжесть, даже зрение стало острее, а ведь у меня всегда была небольшая близорукость.
Лалисса довольно грубо перевернула меня на бок, раздался звук распарываемой ткани, и она коснулась спины. В том месте немилосердно запекло, я даже стиснула зубы, чтобы не заорать, когда почувствовала неприятное копошение под кожей и странное давление, а потом что-то звякнуло.
Время тянулось бесконечно долго, но я молчала, чтобы не мешать.
И почему я с такой отчаянной лёгкостью доверилась какой-то совершенно незнакомой девице? Может, слишком сильно ударилась головой? Может, под наркозом? А может, банально с ума сошла?
— Вот навертели-то… — недовольно пробормотала синевласка и спустя какое-то время скомандовала: — Поднимайся! И трубки эти из себя вынимай, пока всё заживает. Следующие несколько минут тебя хоть пилой пили — все раны сами затянутся. Это очень мощное заклинание.
Я пошевелила стопами и чуть не завизжала от дикого, первобытного восторга.
Если это сон, то просыпаться я не хочу!
Села на постели.
Встала.
Обернулась на принцессу.
На кровати лежали окровавленные штифты и саморезы, а синевласка тем временем вытирала о простыню руки и странного вида перочинный нож или мультитул.
Меня замутило. Вытянула из себя катетеры и даже боли не почувствовала. Под кожей ещё циркулировала невероятная сила принцессы, которую нельзя было увидеть, но ощущения не обмануть. Стало отчётливо понятно: она ни секунды не лгала.
— Давай свои условия, — велела синевласка.
— Сначала вопрос: сделка на год по земному времени или по времени вашего мира? Может, оно отличается?
— Отличается, но не сильно. Пусть будет земной год. У нас в сутках двадцать шесть часов, а длина года триста тринадцать дней. Так что там за условия у тебя?
— Хочу, чтобы вы ни при каких обстоятельствах не трогали мою семью и знакомых, обязательно вернули меня сюда после окончания годичного периода и обеспечили мою безопасность.
— Чтобы твоих знакомых трогать, необходимо сюда возвращаться, а это накладно и совершенно невесело. Я немагические миры терпеть не могу. Это всё?
— Ещё вы обеспечите меня всем необходимым для выполнения роли. Не будете шантажировать, морить голодом, пытать, травить или принуждать магически.
Принцесса демонстративно закатила глаза к потолку.
— Не буду. Что-то ещё?
— Ну… вы мне заплатите за исполнение ваших обязанностей. Золотом. Десятью килограммами золота.
Я распрямила плечи и с вызовом посмотрела на неё. Пусть не думает, что я тряпка какая-то. Да и с соображалкой у меня обычно всё в порядке, просто ситуация не способствует.
Принцесса насмешливо хмыкнула и скривила губы.
— Не наглей! И килограмма хватит тебе, — небрежно бросила она. — Ещё условия?
Я в ступоре на неё уставилась. Ничего толкового на ум не шло.
— Да вы хоть расскажите, что у вас за мир, что от меня требуется?
— Ничего особого не требуется. Занять моё место. Не испортить мою репутацию, хотя тут сложностей особых не будет. Не такая уж она у меня безупречная. Единственное — не крутить романов под моей личиной, это мне будет неприятно и наверняка аукнется. А в остальном, какие заботы? Нарядят в красивое платье, посадят за стол, в уши зальют чуши политической, а ты сиди, кивай и улыбайся. На этом всё. Всем необходимым
