моими братьями.
Мы занимаем свои места на разных концах стола, глядя друг на друга сверху вниз. Между нами ощущается энергия, электрический импульс, который пробирает меня до костей с каждым украденным взглядом в сторону Дина. Но он хочет быть другом.
ГЛАВА 3
Второй Курс
Кэт
В подвале дома братства «Дельта Сигма Фи» я сижу рядом с Дином на диване и съеживаюсь. Почти уверена, что кого-то стошнило на этот диван ранее. Даже несмотря на весь алкоголь в моем организме, эта мысль заставляет меня придвинуться поближе к Дину.
— Тебе не обязательно играть, Котенок, — Дин хлопает меня по руке. — Я знаю, что это не твое.
— Все в порядке, — невнятно произношу я. — Я хочу сыграть в эту игру.
Все стаканчики, которые мы распили во время игры в пиво-понг, подействовали минут десять назад, и мне уже становится все равно.
Один из братьев по братству предложил нам поиграть в «Семь минут на небесах». Я подумала, что это тупо, учитывая, что мы больше не в начальной школе. Но это более продвинутая версия «Семи минут на небесах», или, по крайней мере, так он утверждал. Предполагаю, что именно так они заставляют девушек подчиняться их желаниям.
У Дина больше опыта, чем у меня. На самом деле, я до сих пор не целовала парня больше, чем несколько секунд в губы. Был один раз, который, я думаю, можно считать моим первым поцелуем с языком, но он был таким коротким, что трудно вообще считать это поцелуем.
Если бы не жидкая храбрость, сейчас я бы была в ужасе. Но когда Дин рядом со мной, я не боюсь. У него есть способность успокоить меня, не говоря ни слова. Достаточно просто знать, что он здесь, со мной.
— Не хочу смотреть, как ты целуешься со случайным парнем из братства, — говорит Дин, понижая голос.
Окруженная моими младшими братьями, которые живут в этом братстве, и их следующими жертвами, я еще раз обдумываю эту глупую игру. Мы переходим к игре в русскую рулетку с рюмками водки и воды. За каждую рюмку водки, которую выпьем, мы должны выполнить задание. Конечно, все они связаны с чем-то грязным.
Дин прижимает меня к себе, пока пьет пиво и наблюдает, как остальные играют в игру. Начиная переосмысливать эту идею, я хочу отказаться от нее. После того, как Дин пообещал моим младшим братьям не трогать меня, он захочет сдержать свое слово. Но давление со стороны сверстников — это жуткая дрянь.
После того, как мы выпиваем по рюмке, обе с водкой, один из членов братства предлагает нам выбрать, на что мы решимся. Я пожимаю плечами, не зная, что выбрать. Дин смотрит на меня так, словно понятия не имеет, что делать, и с грохотом ставит пустую рюмку на стол перед собой.
Парень, сидящий на диване напротив нас, бросает ключ Дину на колени: — Верхний этаж, последняя дверь направо.
Дин берет ключ и растерянно смотрит на парня, но он я понял его намерения. Он хочет, чтобы Дин отвел меня наверх.
Неловко.
— Мы друзья, — говорит ему Дин, бросая ключ обратно.
Тот ловит ключ и бросает его обратно, и на этот раз он приземляется мне на колени. Я поднимаю его, ощущая пальцами тупые выступы, и наклоняюсь к Дину.
— Давай просто выполнил наше задание и вернемся.
Дин прищуривается, глядя на меня:
— Котенок, ты же не серьезно. Я не собираюсь трахать тебя в какой-то грязной комнате в студенческом братстве.
— Мы можем притвориться, — выдыхаю я ему в ухо.
Он видит, что я утопаю в диване, и помогает мне подняться с него. И хотя Дин даже близко не соответствует своей репутации в кампусе, люди, сидящие с нами в одной комнате, ожидают от него явно большего. Мне все равно, что кто-либо из них подумает обо мне. Я никогда раньше не отказывалась от вызова и не планирую начинать сейчас, когда на нас все смотрят. Кэт Болдуин — не трусиха.
Дин ведет меня за руку вверх по лестнице из подвала на верхний этаж старого викторианского дома. Мы делаем это для вида. Никто даже не обратит внимания, как долго нас не будет и потрудимся ли мы вернуться.
Оказавшись внутри комнаты, Дин закрывает за нами дверь и запирает ее на ключ. Я ожидала увидеть кровать, но вместо этого здесь два дивана, журнальный столик и телевизор с плоским экраном, висящий на стене. Я сажусь и беру со стола пульт, чтобы включить телек. Если нам приходится притворяться, мы могли бы с таким же успехом развлечь себя.
— Мне жаль, Котенок, — Дин кладет свою большую руку мне на колено и сжимает его. — Мне стоило быть поумнее, и не тащить тебя в подвал. Вот где в этом доме происходит все самое странное дерьмо.
Я откидываюсь на подушку и прижимаюсь к его массивному телу:
— Не беспокойся. Они же понятия не имеют, что мы здесь делаем. Никто не узнает, поцелуемся мы или нет. Давай побудем здесь минут двадцать, вернем ключ и уберемся отсюда.
— Стоило захватить пива, — говорит он, откидывая голову на подушку.
— К черту все, — я забираюсь к нему на колени и седлаю его, опуская ладони ему на плечи. — Что такое один поцелуй между друзьями, правда?
Он протягивает руку, чтобы провести мозолистым большим пальцем по моему подбородку и проложить путь к губам:
— Ты прекрасна, Кэт, но я не хочу, чтобы ты делала это из-за того, что какой-то мудак дал нам такое задание.
Я наклоняюсь, чтобы коснуться своими губами его губ:
— Мы можем целоваться и все еще быть друзьями.
Он опускает руки мне на талию и крепко прижимает к себе:
— Как только мы это сделаем, мы не сможем вернуться назад.
— Это всего лишь поцелуй, Дин.
— Это сейчас ты так говоришь, но что, если завтра все между нами изменится? Я не позволю себе потерять тебя, Котенок. Ты слишком много для меня значишь.
— Ты никогда не задумывался, на что это было бы похоже? — я перемещаю его руки со своей талии на задницу, глядя ему в глаза. — Разве мы не должны посмотреть, есть ли между нами нечто большее?
— Откуда все это взялось? Не позволяй этим идиотам влиять на тебя.
— Они и не влияют, — я беру в рот его нижнюю губу и посасываю ее. — Я подумала, ты пригласил меня на свидание в тот день, когда мы познакомились.
— А ты бы сказала «да»? — он выдыхает эти слова мне в
