Господи, и откуда во мне мужество заговорить с незнакомцем? Да еще и с таким! Ой, мамочки, что же будет. А он…
Этот волк решает обратить внимание на меня. Скользит цепким взглядом по фигуре, потом по лицу, так, что я превращаюсь в гигантскую мурашку от страха, и хмыкнув, выдает:
– Красавицы не вижу, значит и на ти-ши-ну можно забить.
У меня не хватает слов от возмущения, и, пока я стою, рыбкой глотаю воздух, ЭТО надвигается на Утенка.
Ничего лучше не приходит в голову, как дернуть пацана со стула, и завести за свою спину.
– Да ты что себе позволяешь, милочка?! – взревел зверь, удивленно уставившись на меня.
– Во-первых, меня зовут Инна Семеновна, во-вторых, на каком основании посторонний мужлан врывается в архив, за который я отвечаю?
Директор пытается что-то сказать, но волчара рычит на него, даже не взглянув.
Утенок, тем временем, вжимается в меня сзади, и обнимает руками. Вижу, мужчину это действие как-то сильно удивляет, и он на несколько минут задумывается.
– Ну ладно, не выходит по-хорошему, будет по-моему.
В два шага волк оказывается передо мной и победно ухмыляется. Не понимаю, чему?
Мгновение, и мир переворачивает с ног на голову.
Стоило лишь мне соприкоснуться с мужским плечом и прочувствовать ладонь в районе бедер, как волна панического страха накрывает с головой. Моё тело начинает трястись от ужаса, прям сводить судорогами, дыхание спирает, а на глазах проступают слезы. Я даже закричать не могу – так и болтаюсь, дрожа.
Не знаю, сколько прошло времени, но мир возвращается в привычное положение, а попа чувствует под собой стул.
Мужчина присаживается передо мной на корточки. Выглядит очень встревоженным.
– Простите, пожалуйста, Инна...эмм...Семеновна. Я совсем не хотел вас напугать, лишь передвинуть с пути, чтобы забрать сына.
Мне требуется время, чтобы не только восстановить дыхание и унять дрожь, но и разобрать смысл услышанных слов. Стараюсь изо всех сил, но не могу. Глаза щиплет, слезы сами собой бегут ручьями по щекам. Серые глаза, уже не налитые кровью, а такие виноватые, безмолвно умоляют взять себя в руки, чтобы их хозяин перестал испытывать, явно непривычную для него, гамму чувств. Лишь когда моей мокрой щеки касается маленькая теплая ладошка, мне удается упокоится.
– Так, значит, Утенок – ваш сын? – спрашиваю, вроде бы и очевидное, но малыш так трепетно ко мне прижимается, что я хочу услышать отрицательный ответ от мужчины. А он злится. Стоп, что?
– Как ты назвала моего сына? – в голосе слышится недовольство, а глаза снова наливаются кровью. Бррр. Но я больше не боюсь! Я не одна.
– Утенок. Он сам себя так назвал, – спокойно отвечаю, прижимая к себе мальчика.
– Он...что сделал?! Мой сын не разговаривает! Как он мог тебе что-то сказать? – уже откровенно рычит, словно волк.
– Ммм, ну хорошо, показал. Под комбинезоном майка с Дональдом Даком, вот мы и сошлись на «утенке», да, Утенок?
Мальчик, в который раз за сегодня, умудряется меня удивить. Он показывает предполагаемому папе язык, и сам скрывается за моей спиной.
– Так, а ну быстро вернула мне сына! Или я вызову полицию! – Ой-ёй – так скоро и пена изо рта пойдет, а если он меня укусит, то еще и сорок уколов предстоят. Не хотелось бы.
– Вызывайте! Почему я должна верить на слово, что Утенок – ваш сын? Докажите! – Черт, и откуда во мне столько дерзости? Только что тряслась как осиновый лист на ветру, а сейчас…
О, а мужик-то наш – слаб на нервишки. Покраснел весь, сейчас закипит, пар из ушей уже валит. Так-то! Меня, значит, доводить можно, а на собственной шкуре…
– Ин, я прошу тебя, отдай отцу ребенка и иди домой, – вступает в нашу беседу дядя.
– Илья Романович, я все понимаю, но вот вы – отец троих детей, разве можете такому нестабильному типу отдать в руки столь прелестного мальчика? Пусть докажет родство или опекунство, и я уйду с дороги. Даже извинюсь... Наверное.
Дядя лишь качает головой. Должно быть, с этим типом связаны какие-то неприятности в фирме.
– Я вас прошу, – оборачиваясь к женщине с поста охраны, произносит мужчина. – У меня в машине, возле входа припаркована черная Камри, за водительским сидением лежит сумка с документами., Пожалуйста, принесите их.
Та вопросительно смотрит на директора – она же из охраны, а не доставки, с каких пор ей указывают чужаки; и еще целая гамма эмоций отражается на лице женщины, в ожидании, когда Илья Романович поставит наглеца на место.
– Пожалуйста, – чуть слышно произносит дядя. Женщина, недовольно поджав губы, берет ключи от автомобиля и выходит.
– Утенок, еще пирог хочешь? – наклоняюсь к малышу, в надежде растянуть время с ним на подольше. В конце концов, не станет же папаша дите из-за стола вытягивать?
Вероятно, о чем-то таком мужик и подумал, потому что не успел Утенок среагировать на мои слова, как он ответил за ребенка:
– Мы с удовольствием всё возьмем с собой, да сын? – не без нажима сказал, а малыш лишь крепче меня обнял.
Этот волк вновь заскрипел зубами. В его глазах отразились и ревность, и боль, и еще что-то непонятное.
Я хотела спросить кое-что, но в архив вновь прибыло пополнение и, спустя еще несколько секунд, мужчина уже протягивал мне свой паспорт, но в руки так и не дал.
– Предлагаю обмен – я тоже хочу знать, что за фрукт меня здесь строит.
– А не надо было в кабинет вламываться, хамить, еще и руки распускать! – не удержавшись, показываю язык, но отхожу к сумке, чтобы достать паспорт.
– Кхм, – встревает дядя, и качает головой. Эх, теперь еще и дома получу. Сначала расспросы из-за панической атаки, а потом и взбучку на десерт.
Однако, дядин кашель действует, и мы с незнакомцем молча обмениваемся документами. Так-с, Бойков Антон Сергеевич, родился восьмого июня восемьдесят шестого. Хм, забавно. Так, прописан – это не то. Вот. Брак с... Так он женат! Хотя, это логично – мужчина он видный. Наверняка, у такого – жена из салонов не вылазит, чтобы соответствовать. Да и, какая мне разница?! Дальше – сын, Бойков Иван Антонович, хм, забавно, родился в День всех влюбленных в две тысячи четырнадцатом.
– Утенок, – поворачиваюсь к малышу, – так ты у нас Иван Антонович, правильно?
Малыш согласно кивает и виновато улыбается, но не мне, а отцу, который наблюдает за происходящим.
– Сын, я на тебя не сержусь, – и уже обращаясь ко мне, – а Вы, стало быть… Хм. Ирония судьбы. Инна Семеновна Антонова.
Глава 2Антон
Я не привык отступать. Ни в чем и никогда. И, когда Демон попросил помочь разобраться с проектом их с Леной будущего дома, естественно, я не отказался. И дело даже не в том, что мы с Башметовым сдружились в последнее время, и не в том, что мне по-доброму нравится Капитошка. Просто, у меня имеется необходимый набор связей и знаний в области строительства. Так уж сложилось, что я не только боевой офицер-разведчик, а ныне – ведомственный сотрудник; я занимался проектами стратегических сооружений в одной местности. И пусть я был юным и находчивым, но помочь будущей семье я взялся с большим энтузиазмом. Тем более, Демон дал слово, что у его первенца крестным папой буду я. Не знаю почему, но это очень важно для меня.
