меня:
— Стойте-стойте-стойте! — впервые я видел, чтобы Молак так яростно мотал головой, будто живой человек, будто моё отражение в зеркале. — Господин, вы такие вещи говорите…
Ограк хмыкнул:
— Да уж. Такого я ни разу и не слышал. Вот уж вы, господин, на выдумку богаты.
Я нахмурился:
— Что?
— Господин, — Молак развёл руками. — Предки — это не люди, пусть и похожи на нас. Разделить ложе? Слыхал, такое бывало, но дети? Это невозможно.
— Невозможно?
— Ни разу, ни одна девушка во всех королевствах, будучи в своём уме, не заявляла, что понесла ребёнка от Предка.
Я оглядел ухмылки на лицах теней и придержал при себе замечание, что, вообще-то, не все из Предков были мужчинами. Уже ясно, что я услышу в ответ.
— Тогда продолжай объяснять, Молак. И так, чтобы мне не пришлось додумывать всё за тебя вам на забаву. Итак, то, что вы вернулись из небытия — это не случайность.
Я очень внимательно глядел при этом на Молака и клянусь то ли мёртвым, то ли немёртвым Ребелом, на его лице мелькнула тень улыбки.
— Конечно, господин. Для начала, мы… Мы — это изначальные тени, созданные самим Ребелом. Если он пал, то мы тоже должны были бы исчезнуть окончательно.
— Недоказуемо. И противоречит тому, что ты рассказывал раньше, — я не удержался. — Ну, помнишь, о том, что вас привязали к крови Оскуридо, потому как Ребелу не нужны были такие слуги, а им нужны были. Прошла тысяча лет и случайным образом кровь нескольких потомков Оскуридо соединилась со мной.
На этот раз на лице Молака я увидел нескрываемую улыбку:
— Случайно?
— Разумеется, — изумился я. — Будь это планом Ребела, то вы бы не ждали тысячу лет, а я бы получил с детства нужное воспитание, не боялся бы вас и темноты, да и Ребела бы любил, а не, — я сбился на миг, а дальше продолжил уже с меньшим жаром, — боялся бы его возвращения.
Снова я вспомнил про подвал замка Денудо. Про сундуки матушки, где под замком и её печатью лежали не книги с печатями из Академии, а молитвы и страшилки про Ребела.
Не молились в нашем крошечном храме о том, чтобы Безымянный не вернулся. Не рассказывали мне про него страшилок на ночь. Безымянный и Безымянный. Ну, ругаются им в сердцах, ну, клянут его. Кто, что, зачем? Для меня это были не более чем строки из истории, которую преподавал сабио Атриос. Далёкая-далёкая история, которая коснулась меня только тогда, когда Флайм впервые услышал про моих теней и тут же захотел убить меня.
Возможно, я сейчас подозреваю матушку совершенно напрасно. Ведь я справедливо заметил Молаку, что знай родители о тайне моей крови, то подготовили бы меня с детства. Мало ли по какой причине матушка не желала видеть те старые сборники молитв? Но Молаку я о своих подозрениях ничего не скажу.
У меня уже был один откровенный, почти откровенный разговор с родителями, похоже, нужно устроить ещё один, прощупать всё это сильней и глубже. Главное, не ухнуть в это болото тайн с головой. Родители — это всё, что у меня есть, лишиться их, рассказав правду про теней и кровь Оскуридо во мне… Мне этого не нужно.
— Господин?
Я моргнул, сосредотачивая взгляд на тенях, возмутился:
— Что господин? Жду ещё доказательств, что сам Ребел позаботился о моём появлении.
— Статуи.
— М-м-м, ты имеешь в виду ту его статую, что мы нашли?
— Да. Мы лишились части воспоминаний, словно наша смерть в последней битве забрала с собой их вместе с силами, но едва вернув себе речь, мы уже осознавали, что есть способ сделать вас сильней. И это вовсе не битвы и не смерти ваших врагов.
— Да, я помню, что вы говорили о местах, где я могу получить силу и знания. Значит, таких статуй много? Четыре, как статуй Хранителей?
— Точно не одна, — Молак многозначительно поднял руку. — Хочу обратить ваше внимание, господин, на два момента. Первый — Ребел знал, что в это место придут потомки Оскуридо. Тот иллюзорный камень пропустил только вас. Второй — там вас ждал сосуд со смесью ихора всех Предков. Очень драгоценная вещь даже во времена расцвета королевств и дружбы всех Предков.
Шевельнулся Ограк, внезапно вплетя и свой голос в речь Молака:
— Есть ещё и третье. Изначально сосудов было три. Вам, господин, достался последний.
Я плотно сжал губы. Это я отлично помнил, как помнил и своё подозрение о роде Денудо, который, год за годом теряя силы и величие Первого дома севера, из всех владений сохранил именно это, с тайником Ребела и его личной статуей.
По лицу Молака снова скользнула тень улыбки. Тень по тени. Замечательно я тут схожу с ума. Правда, Молак смолчал, не уязвил меня тем, что эта деталь отлично ложится к его доводу о неслучайности моего появления.
А вот Ариос молчать не стал:
— Значит, в прошлом два потомка Оскуридо приходили туда и получали свои силы.
Раз так, то я тоже не стал молчать:
— Но вы, конечно, об этом не помните? В очередной раз.
— Есть одна возможность. Возможно, кровь ваших предшественников, господин, была слишком слаба. Я имею в виду кровь Оскуридо. Они не смогли пробудить нас из небытия, но этой капли хватило, чтобы обнаружить проход. Возможно, случайно.
Я, смирившись, кивнул. Ладно, я уже понял, что отрицать это бессмысленно. Кто ещё мог лазить по этим пещерам? Я лазил. Отец лазил. Его отец лазил. Там шлялись только Денудо и дважды их Безымянный к себе прибрал. В буквальном смысле.
Легко себе представить, как какой-нибудь мой прадед просто провалился через иллюзорный камень и очутился перед статуей Ребела.
Есть смысл поднять родовые книги и летописи. Проверить, нет ли там записей с осторожным намёком для потомков, который я и только я, побывавший в той пещере, сумею уловить или записи о внезапном усиле…
Мысли сбились, врезались с разбегу в ещё одно воспоминание. О летописях в Кузне. Об истории севера и истории начала величия Малого дома Денудо.
Однажды мои предки точно быстро стали сильней, гораздо сильней, чем раньше. И одной только помощью тогдашнему королю это не объяснить. Не так-то легко Малому дому вырывать на Играх одну победу за другой. Вырывать у Великих паладинов и Клинков.
Но Денудо это сделали. Причём возвысились очень и очень быстро, буквально за несколько поколений поднявшись от Малого до Первого дома севера.
Я обхватил голову руками и сжал её, пытаясь болью отрезвить себя.
Подумать только. Денудо, тайно носящие в себе кровь Оскуридо, получили силу в тайнике Ребела и первое, что сделали, начали преследовать тех, в ком была всем известная кровь Оскуридо.
Никакая это не забота Ребела о тайных потомках, а насмешка
