как понять, что это та самая, которая на всю жизнь? – Вопрос вылете прежде, чем Филя смог удержать его в себе.
- А ты поцелуй её и сразу же все поймешь. Ты сердцем это понять и принять должен. По-другому не получится, - услышал он в ответ.
Филипп потом всю ночь думал об этих словах. С оной стороны, неприлично как-то целовать совершенно незнакомую девушку. С другой, он вдруг понял, что хотел бы попробовать. Только место надо такое выбрать….
Именно поэтому на следующий день ровно в три часа по полудни он стоял возле той самой колонки и осматривал улицу, боясь пропустить приход Агриппины. Ведь рабочий день ее уже закончился, и она должна скоро домой прибыть. А если она куда-нибудь в другое место собралась? В театр, например? Но она же должна будет переодеться после завода….
Она появилась в конце улицы ровно полчетвертого. Уставшая, на щеке темный след от машинного масла, из-под косынки волосы выбились. И глаза сверкают, как у недовольной кошки.
- Здравствуйте, - Филипп шагнул к ней и только сейчас понял, как нелепо смотрятся в его руке те пушистые красные гвоздики, которые он осмелился сюда принести. – Это вам, - неуверенно протянул он цветы.
- Ты чего здесь делаешь? – Цветы девушка брать не торопилась. Еще и смотрела так, подозрительно.
- Поговорить надо, - решил не отчаиваться он. А все, потому что вдруг понял, что вот такая уставшая, не в самом лучшем виде она ему совсем не перестала нравиться. Скорее, наоборот, стала как-то роднее и понятнее. – Так что?
Агриппина быстро оглядела улицу и, вздохнув, махнула рукой в сторону дома.
- Идём. Но подождешь на кухне, пока я переоденусь, - предупредила она и, так и не взяв цветов, зашагала к домику.
Филипп поспешил за ней. Вдруг она передумает? Он даже не обратил внимания на любопытных соседок, выглядывающих из-за забора.
Домик выглядел старым не только снаружи, но и внутри. Стены были кривые, пол просевшим, а оконные рамы перекошенными. Но при этом внутри было очень уютно. На полу лежали вязаные коврики, цветные шторы обрамляли дверные проемы, а печка, занимавшая большую часть дома, была недавно побелена.
- Иди на кухню, - распорядилась девушка, буквально втолкнув его в маленькое помещение, в углу которого притулился массивный стол. В другом углу белела печь, а у окна стояла плитка и кастрюли. – Жди здесь, я сейчас.
Филипп кивнул и осмотрелся. Нашел пустую стеклянную бутылку из-под молока, налил в нее воды из бака, что стоял рядом с печкой, и поставил на стол. Убрав с гвоздик газету, он поставил их в воду. Полюбовался немного и чуть передвинул на столе так, чтобы они стояли ровно по центру. Вот теперь было хорошо.
Агриппина переоделась меньше, чем за пять минут, быстро переплела косу и вышла к гостю.
- Ну, говори, чего хотел, - оперлась она бедром о стену.
- А…, может быть, чаю? – Неуверенно спросил мужчина.
Девушка бросила быстрый взгляд на стол, где красовались цветы, хмыкнула и прошла к ящику, из которого достала кипятильник. Пока она возилась с водой, Филипп всё никак не мог насмотреться на хозяйку этого ветхого дома. Как она двигается, как задвигает за ухо непослушную прядь волос, как прикусывает губу, когда что-то не получается.
- Ну? – Обернулась она к молодому профессору.
Филипп решился. Отставил портфель, с которым пришел сюда и посмотрел ей прямо в глаза.
- Можно я тебя поцелую? – Спросил он без обиняков.
Девушка резко выдохнула.
- Как есть малохольный, - пробормотала она, перекинув косу на спину. – И зачем тебе меня целовать? – Ее щеки несколько заалели, выдавая волнение.
- Жениться на тебе хочу, - услышала она в ответ.
Глава 2. Свадебное настроение
Агриппина задумчиво склонила голову набок, потом и вовсе отвлеклась на закипевшую в кастрюльке воду. Молча разлила воду по жестяным кружкам, плеснула туда заварки из керамического чайничка и поставила это все на стол. Так же через минуту появилась и плошка с вареньем и вкусный свежий белый хлеб. Девушка вынула из-под стола два табурета, села на один из них и, подперев голову кулаком принялась пристально следить за молодым мужчиной, севшим рядом.
- Слушай, ты же на дурака не сильно похож, - все же начала она разговор, когда он отхлебнул из кружки. – И вообще, интеллигентный. Книжки, наверное, умные читал. И родители у тебя, наверное, есть. Так с какого перепугу ты на меня глаз положил? Если посмеяться хочешь, то лучше сейчас катись отсюда.
- Я не посмеяться. Я серьезно, - возмутился неожиданный гость. – Я жениться на тебе хочу.
Агриппина покачала головой.
- Только увидел, и жениться хочешь? – Не поверила она. – Зачем тебе это?
- А если я в тебя влюбился? – Не отступился он.
- Ты не знаешь, что такое любовь, - покачала она головой и поднялась со стула. – Ты даже понятия не имеешь, о чем говоришь.
Филипп тоже поднялся на ноги.
- Да, не знаю! До сих пор как-то не доводилось полюбить что-то больше науки, - он сам не ожидал, что так громко закричит. И резко остановился, когда увидел, как она поморщилась. – Но единственное, в чем я уверен, так это в том, что хочу узнать это. С тобой, - закончил он почти шепотом.
- Уходи, - резко отвернулась она от него.
- Но….
- Уходи. Нечего здесь тебе больше делать. И не приходи, - она ушла в комнату, оставив его одного на кухне.
Он еще минуты две приходил в себя. Думал, что же делать дальше. Он вдруг понял, что если сейчас он уйдет, то больше никогда не найдет такую… свою. Набрав воздуха в грудь, он отправился искать ее. Дом маленький, далеко она уйти не могла.
И верно. Домик оказался однокомнатным. Агриппина стояла у открытого шифоньера и смотрела на себя в зеркало. Филипп шагнул к ней, молча развернул к себе и прижался к ее губам, стараясь передать то отчаяние, в котором пребывал ещё минуту назад.
Секунда, две…. Шлеп! Пощечина резко прервала тишину. Филипп сначала даже не понял, что прилетело именно ему… до звона в ушах. Агриппина резко развернулась, стеганув его косой по другой щеке, и выбежала прочь, оставив его придурковато улыбаться рядом с открытым шифоньером.
А Шмелёв улыбался. Нет, не потому что он только что
