Она не нужна вообще. Она не стоит ни труда, ни времени. Мудрость в том, чтобы сразу возвращать ее в море, не возясь с ней. Мирское – миру. И – полная концентрация на главном, на обретенной Жизни!
8. И он сказал: Человек подобен мудрому рыбаку, который бросил свою сеть в море. Он вытащил ее из моря, полную малых рыб; среди них этот мудрый рыбак нашел большую (и) хорошую рыбу. Он выбросил всех малых рыб в море, он без труда выбрал большую рыбу. Тот, кто имеет уши слышать, да слышит! (Т)
8. И Он сказал: Человек подобен рыбаку мудрому, забросившему свою сеть в море. Он вытащил её из моря, полную маленьких рыб. Среди них мудрый рыбак нашёл большую, хорошую рыбу. Он выбросил всех маленьких рыб в море, он выбрал большую рыбу без труда. Имеющий уши слышать, пусть слышит! (А)
9
Сказал Иисус:
– Вот сеятель вышел,
горстями раскинул зерно.
Иное упало на тропы, и птицы,
слетевшись, склевали его.
Иное упало на камень, где корня
росток, не нашедши земли,
не выпустил колоса в небо. Иное –
где сорные травы росли
и плод заглушили, червям чтоб питаться.
Иное ж упало зерно
на добрую землю –
шестьдесят и сто двадцать
на меру воздало оно!
________________
По сюжету притчи в трех случаях из четырех, согласно канонической интерпретации в Мк. 4, мир берет верх над Жизнью. В первом случае хозяин мира дьявол крадет слова Иисуса, и истина не доходит до адресата. Во втором – отравленные ложью сатаны люди сами отторгают истину, демонстрируя агрессивное неприятие довольствующихся смертной жизнью. В борьбе их плоти с Духом одерживает верх плоть.
Третий случай – иллюстрация печального исхода раздвоенности в рожденных свыше людях: черви сжирают семя. И тут вспоминается лев, съедающий человека из Фом.7.
Но обозначен и победный исход, когда Жизнь слов Иисуса берет верх в человеке и тиражируется в стодвадцатикратном размере.
Стоит отметить в этой притче и то, что если гибнет семя, оно гибнет одно. Если же побеждает, то на выходе – от 60 до 120 новых семян. Прирост Царства перекрывает все издержки!
9. Иисус сказал: Вот, сеятель вышел, он наполнил свою руку, он бросил (семена). Но иные упали на дорогу, прилетели птицы, поклевали их. Иные упали на камень, и не пустили корня в землю, и не послали колоса в небо. И иные упали в терния, они заглушили семя, и червь съел их. И иные упали на добрую землю и дали добрый плод в небо. Это принесло шестьдесят мер на одну и сто двадцать мер на одну. (Т)
9. Сказал Иисус: Вот, вышел сеятель. Он наполнил свою руку, он бросил зёрна. Иные упали на дорогу, – пришли птицы и склевали их; другие упали на скалу и не пустили корня в землю и не пустили колоса в небо. Иные упали в терния, – они заглушили зёрна, и червь съел их. И иные упали на землю добрую, и она дала добрый плод в небо. Вышло шестьдесят на меру и сто двадцать на меру. (А)
10
Иисус сказал:
– Я бросил в мир огонь,
и вот
Я стерегу его,
пока не полыхнёт.
_________________
Здесь тайна. Иисус говорит о чем-то, привнесенном Им в мир. И называет это огнём. Но он не видим до времени, как бы не имеет пламени. Более того, Сам Иисус поддерживает это непроявленное состояние огня, не допуская воспламенения.
Однако наши наблюдения не снимают вопроса – что именно кроется за метафорой огня? Его непроявленное по сей день состояние провоцирует произвольные толкования (типа эсхатологического в Лк. 12:49). Но мы постараемся остаться в контексте сказанного у Фомы.
Иисус говорит об огне еще два раза:
…Возвратился Фома,
любопытствуют те:
«Что открыл тебе Иисус?»
Им Фома говорит:
«Если вам сообщу
одно слово, что сказано мне,
то, набравши камней,
вы начнете метать их в меня -
и вас пламя огня,
что взметнется от них, попалит!» (Фом.14)
Иисус сказал:
– Вблизи Меня –
вблизи огня,
а кто вдали –
далек от Царства! (Фом. 86)
Какое дополнительное знание об огне можно подчерпнуть из этих слов? Во-первых, этот огонь неотделим от Иисуса. Его огонь всегда при Нём. Не только Иисус при огне (как в Фом.10), но и огонь при Нем, т.е. Иисус не оставляет его ни на миг.
Также из Фом. 86 следует, что огонь – непременный спутник Царства, ибо нет Царства вне Иисуса, а Иисуса – вне огня. И как недоступно само Царство плотскому взору, так не зрим и огонь Иисуса. При этом Иисус был видим в годы земного служения, а Его огонь нет. Тем не менее огонь уже, как и Царство, был и есть в физическом мире, но до Иисуса его не было.
Четырнадцатое высказывание приоткрывает функцию Иисусова огня. Он огонь-заступник. Заступник за слова Иисуса. Он готов уничтожить противников слов Иисуса. И ученик Фома в данном эпизоде удерживает сказанное Иисусом, чтобы удержать огонь, готовый вступиться за него и слова Учителя.
Таким образом, мы можем конкретизировать наш вопрос. Что невидимое привнес Иисус в мир, чего не было до Него и что при этом не Царство, но принадлежит ему, причем не как атрибут, а как его субъект, как своего рода институт Царства? И тут нам остается только согласиться с догадкой Нечипуренко. Огонь Иисуса – это Его Слово. Только хранит его Иисус не от того, чтобы оно не погасло, а чтобы его пламя не пожрало до времени своих противников. И тут показательна притча в Фом. 60, в которой Царство удерживает до времени именно уничтожающую функцию слов Иисуса.
…«Нам не время
на поле трудиться,
чтоб не выдергать плевел
вместе с пшеницей –
лучше в жатву его соберём
и сожжём!»
Итак, смысл сказанного Иисусом в Фом.10 таков. Иисус свидетельствует, что Он привнес в мир Свои слова и до времени удерживает в них их уничтожающий потенциал. Так Иисус предостерегает слушателей от легкомысленного отношения к Своим словам, предупреждает от неминуемой встречи с ними в их очищающем и уничтожающем действии.
10. Иисус сказал: Я бросил огонь в мир, и вот я охраняю его, пока он
