на пацанов, гоняющих во дворе мяч.
— Эй, шпана, чтоб вы ноги переломали! Что ж вам, подлецам, не сидится дома! Бросьте мяч и идите курить, пока Степан не поел!
Я воообще оторопел, если честно. Тетка — просто педагог от бога. Макаренко, наверное, в гробу перевернулся.
— Зачем вы их… курить отправляете? Они же ещё дети!
— Ой, да в каком месте организма они дети! Одному пятнадцать, другому шестнадцать. Вы бы разобрались с этими бандитами, гражданин начальник. Степан из-за них кушает плохо, когда из окна смотрит.
— Я не милиционер. Не гражданин начальник. Я просто зашел… — Посмотрел на Наташку, соображая, как обосновать свое присутствие в этой кухне и в этой квартире.
Девчонка откровенно веселилась. Она оперлась задницей об один из столов и теперь с интересом наблюдала за нашим диалогом с этой теткой в халате.
— Вот хорошо, что зашли. Мы очень радые, когда к нам заходит молодой и красивый товарищ майор. У нас для товарища майора очень много молодых и красивых женщин. — Сказала тетка, улыбнулась, а потом натурально приподняла, теряющуюся под старым халатом, грудь обеими руками.
— Да я не майор… — Начал было снова объяснять тетке, с опаской поглядывая в ее сторону.
Очень надеюсь, что это жест руками совсем не означал то, о чем мне подумалось. Потому как, ни к молодым, ни к красивым отнести данную особу было невозможно. Только если к одиноким. Это, да. Но закончить свою речь я не успел.
— А што мы тут мучаем товарища гражданина начальника угрозыска? — в кухню вошла крупная женщина, лет сорока. Она была такой большой, что в помещении стало даже меньше света и воздуха. Наташка «хрюкнула». Она вообще теперь стояла, прикрыв рот ладонью, и почти сползая по столу вниз. Видимо, из последних сил держалась, чтоб не засмеяться. Ну, блин, стерва… Специально все это устроила…
— Да я не начальник угрозыска, я…. — но меня уже не слушали.
— Тю… — Протянула тетка в халате, — Да хто мучает? Роза Петровна, идите спать и проспитесь. Вы бредите. Мы говорим за то, шо молодые и красивые женщины готовы для любви. И Вас тут при таком разговоре точно быть не должно.
— За молодых и красивых, Фрося, это как раз по мою душу. — Заявила новоприбывшая женщина. Мне она, если честно, быстрее напоминала самку белого кита, чем кандидатку на построение личной жизни.
— Ой, я Вас умоляю, Роза Петровна. Станьте в очередь. Вы знаете песню? Молодым у нам везде дорога. Старикам у нас везде почет. Так что с почетом можете возвращаться в свою комнату и не мешать нам с товаришем майором строить счастливую семейную жизнь. — С этими словами тетка в халате посмотрела мне в глаза и подмигнула.
Если честно, стало страшно. Еще самое хреновое, что выход из кухни закрывала собой женщина-кит. Возле балкона, который вел на улицу, сидел Степан. Наташка уже совсем откровенно ржала и рассчитывать на её помощь не приходилось. Я понял, если что, не отобьюсь. И сбежать не получится.
— Слушайте почаще меня, и не слушайте её ни разу, товарищ милицинер, — проговорила Роза Петровна, — Жена из Фроськи никакая. Дура она и есть дура. И Степан у нее тоже не семи пядей во лбу. Разве может быть у гражданина милиционера такой глупый сын. Ни в коем разе.
— Какой сын? — Вопрос у меня вышел как-то истерично. Просто я вообще перестал понимать, что происходит. Но главное, никак не мог сообразить, они издеваются, прикалываются или это все серьезно.
— Ваш сын. Вы же получите в наследство не только супругу, товарищ милиционер. Вы получите еще готового сына. Зачем Вам Степан, посмотрите на моего Марика. Марик! Марк! Што ты себе много спишь?! Начальник из органов хочет на тебя посмотреть, как на своего будущего ребёнка!
— Роза Петровна! Шесть часов вечера! Зачем вы мальчика будите? — Тут же вмешалась Фрося. — Тем более, когда есть вот, Степан.
— Ой, гвардии товарищ из угро, Вы себе не слушайте што кричит эта Фроська. А Марик вам лучше сыграет… — Упорно доказывала Роза Петровна.
— Что? На чем? Какой Марик? — Я все же поднялся со стула и начал медленно перемещаться в сторону выхода. Как только женщина-кит сдвинется хоть на несколько сантиметров, рвану в коридор.
— Как что? Как на чем? Черни, конечно! Все приличные люди играют Черни. Этюды! На скрипке! Марик! Товарищ начальник розыска хочет послушать пятый этюд Черни! — Роза Петровна выкрикивала эти фразы в сторону коридора. Судя по всему, именно там находился еще и Марик, который вот-вот мог появиться.
— Наташ, это ты мстишь? — Я посмотрел на девчонку.
— Ты же сказал, что вытерпишь все. Уже закончилось терпение? — Девчонка развела руками и усмехнулась. Стерва. Точно стерва. Ни капли не изменилась за эти два года.
— Марик, иди немедленно играть Черни?! — Еще громче заорала Роза Петровна. Аж уши заложило.
— Я не хочу ничего слушать! Никого Черни! — Заверил я Розу Петровну и сделал еще один маленький шаг в сторону выхода.
— Вы что? Плохой человек? — Женщина-кит уставилась на меня с подозрением.
— Нет….
— Ну таки вот! Значит вы любите музыку и скрипку!
В дверях кухни появился заспанный мальчик в трусах и майке со скрипкой в руках.
— Пятый? — послушно спросил он сходу. Даже не поздоровавшись.
Роза Петровна торжественно кивнула.
Марик, а это, я так понимаю, он и был, заскрипел смычком по струнам перебирая пальцами. Не знаю, где там у него Черни, выходило, на самом деле, черти-что. Будто кошку тянули за хвост и кошка этим сильно была не довольна.
— А Вы знаете, что его отец, эта изрядная сволочь, играл в симфоническом оркестре на валторне и немного на трубе у Лёлика Рубинштейна!
— У кого?.. — Переспросил я, снова делая маленький шажок.
Потому что, если сейчас еще появится какой-то Лёлик, это вообще будет трындец всему. И с Наташкой нам точно уже не поговорить. Она специально устроила мне это испытание нервной системы. Самый оптимальный вариант в данный конкретный момент свалить, а девчонку караулить на улице. В любом случае мне теперь известен ее адрес.
— Ну, Лёлик! Рубинштейн! Товарищ начальник угрозыска, как Вы не знаете Лёлика? А какие люди его звали на похороны!
— Да с чего Вы прилепили мне это угрозыск? — Я старался перекричать звуки скрипки, на которой Марик упорно хреначил какого-то Черни.
— Так у Вас такой серьёзный вид, што кем еще Вы могли бы быть. А про то, што Вы милиционер, мы слышали всеми. — Уверенно заявила Роза Петровна.
В этот момент Степан громко сообщил, что он доел свой суп и тоже желает что-то исполнить для дяди милиционера, который скоро станет его папой.
Это
