И это заставило Александра усомниться в том, что подобные способности возникли естественным путем. Впрочем, ему не хватало данных для обдумывания гипотезы об искусственном вмешательстве какой-нибудь высокоразвитой цивилизации в эволюцию гоаулдов, и потому он решил не тратить время на отвлеченные размышления. Имелись более важные дела.
Во-первых, не требовалось иметь особых мозгов, чтобы по увиденным снам-воспоминаниям понять — его не собирались делать разумным. Если бы не вселившаяся в тело личинки гоаулда то ли душа, то ли сознание человека — максимум, которого мог бы достичь конкретный экземпляр — стать низшим. Кем-то вроде рабочего, лишенного амбиций исполнителя, но все это в том случае, если бы он, каким-то невероятным стечением обстоятельств, сумел миновать стадию ребенка-маугли. Собственно говоря, если бы Александр не довел себя до истощения, сноустановщик личности и вовсе бы не запустился. В некотором роде, произошел программный сбой, анабиозокома оказалась слишком глубокой, тело оказалось на грани, вот и активировалось то, что в фантастике и фентези называли ментальными закладками. Всего-то и отличий, что тут всё на вполне себе биологическом уровне базировалось, и от изменений гормонального фона запустилось.
Во-вторых, благодаря наличию развитого самосознания, Александр без проблем увидел фальшь. В показанных ему снах-воспоминаниях он не проигрывал в борьбе за власть. Это лишь неискушенный, да что там, девственно чистый разум мог воспринять как должное внезапную смену ракурса, и поверить, что он сам поедает побежденного врага, а не победители жрут его. «Погорелый театр любителей», — мысленно усмехнулся Александр, легко вытащив парочку воспоминаний и просмотрев их заново. «Даже вкусовых и прочих аспектов скрыть не смогли», — подвел он итоги киносеанса с полным погружением. «Впрочем, это для меня все выглядит шитым белыми нитками», — отметил он, справедливости ради.
В-третьих, Александр находился на самом дне иерархии гоаулдов, и ладно бы только это, но имелось два неприятных нюанса. Первый — он прошел лишь вторую стадию развития, то есть, без носителя, мог жить исключительно в водоеме. Желательно теплом болотце. На воздухе его ждала смерть от высыхания и последующего удушья за пару-тройку часов. Впрочем, тут многое зависело от конкретных условий среды, при везении он мог помучиться дольше. Второй момент заключался в ограниченном доступе к имеющейся у него информации. Условно говоря, ему банально не хватало места на жестком диске биологического разума, чтобы вытащить весь архив генетической памяти. Все, что он мог — выдергивать отдельные файлы, в лучшем случае группы файлов, и осмысливать их человеческим сознанием. Причем, как именно он это делал, оставалось загадкой и проходило по разряду мистики с прочими пси-способностями или чем-то вроде того. «Имеем интернет, информации море, но найти нужное — морока», — подытожил размышления аналогией Александр.
В-четвертых, следствием «во-первых» и «в-третьих», стал риск не дожить до полноценного взросления. Вернее, дожить-то он доживет, его носитель еще не готов отправиться на войну, уж возраст тела Александр определил без проблем, правда, риск, что мальчишка свернет шею в процессе подготовки оставался, но проходил по разряду приемлемого. «Да ладно, если мозги по каким-нибудь камням не раскидает, отхилю», — сказал самому себе Александр. Но утешало слабо, ведь он точно знал — закончивший обучение молодняк погонят набираться боевого опыта. «Либо самих в набег отправят, либо к нам кто-то прибежит», — Александр мысленно от души выматерился.
Он собрался поразмыслить над этим, составить план на будущее, попытаться вытащить что-то полезное из памяти предков, так сказать, обратиться к их мудрости, но ему пришлось отвлечься. Хоть Колояр и не смог ухватить посох с серебряной насечкой на конце, символ первого воина учебной группы, хоть он и не прошел обряд нанесения знака бога на лоб, его все же не исключили. Еще бы, из джафа уходят исключительно вперед ногами. Опять же — налицо явный форс-мажор. Короче говоря, как только Колояр достаточно выздоровел и окреп — он продолжил тренировки, и сегодня счел себя готовым вернуть то, что считал своим по праву.
— Святогор, я бросаю тебе вызов за право быть первым среди равных, — сказал он, выходя в круг для поединков.
— Воинские доблести лишь часть того, что должно знать и уметь командиру, — рассудительно ответил тот, переступая черту круга.
— Верные слова, — одобрительно кивнул Огун, молодой, но уже опытный воин Кощея, руководивший подготовкой группы будущих витязей.
— Может и так, но живой командир лучше мертвого, — усмехнулся Колояр, вставая в стойку для рукопашной схватки.
— Плохой командир всегда плохой командир, от него вреда больше пользы, — сказал Святогор, вскидывая руки и чуть приседая.
— Начали, — скомандовал Огун.
Колояр сходу попытался достать Святогора ногой, нанести удар по мышцам бедра, но тот отпрыгнул и в свою очередь постарался схватить ногу соперника. Неудачно, Колояр оказался слишком быстрым, бил в полную силу и скорость. «Значит не собираешься сдерживаться», — хмыкнул Святогор. Колояр не стал отвлекаться, и пошел на сближение. Выбросил правый кулак, вынуждая Святогора уклоняться и принимать на блок второй удар, направленный точно в живот. «Это уже совсем наглость», — мысленно возмутился Святогор, с трудом спасая сына бога в себе от мощного удара Колояра. Конечно, вряд ли бы тот сумел пробить крепкий пресс и как-то навредить личинке гоаулда, но Святогор решил перестраховаться, за что и поплатился, получив удар в ухо. Он только головой дернуть успел, в итоге удар вышел смазанным, но все равно достаточно болезненным. Впрочем, для обычного мальчишки хватило бы и такого, чтобы, как минимум, «поплыть». Да только симбионт в теле делал джафа куда как крепче.
Святогор тряхнул головой, слепо махнул кулаком, и Колояр попался на простую уловку, бросился вперед и тут же нарвался на серию хорошо поставленных ударов, закончившихся грязным приемом — ударом между ног. Святогор счел это достойным наказанием за попытку специально ударить по животу. Увы, но он допустил ту же ошибку, что и согнувшийся пополам, но не упавший Колояр. Правда, в этом было мало вины Святогора, не знал он, что Александр, во время лечения носителя, пророс даже в нервную систему Колояра, и сделал того менее чувствительным к боли. Вместо добивающего удара в затылок, Святогор получил прыгнувшего на себя противника. Рефлексы сработали быстрее разума, он перекинул Колояра через себя, хорошенько приложив коленкой в живот, но не став отпускать. Пользуясь инерцией перекинутого тела, Святогор оказался на поверженном противнике и пару раз съездил Колояру по лицу, но быстро справился с собой и прижал ребро ладони к его горлу.
— Ты убит, — объявил Святогор.
— Убит, — подтвердил Огун.
— Весной снова попробуешь, — встал и протянул руку поверженному противнику Святогор.
— Обязательно, — сказал сквозь зубы Колояр и оттолкнул его ладонь.
— Десять кругов по лесу, — приказал Огун.
— Да, наставник, — склонил голову Колояр, и бросил исподтишка злой
