class="p1">Когда мне исполнилось восемнадцать, а брату шестнадцать, Мэри приболела. Северные ветра столицы плохо сказывались на здоровье старой няни. Мой дедушка распорядился отправить Мэри жить в наш особняк на юге. Здесь, в Блеутоне, совсем нет зимы, холодного ветра и мороза. Мягкая, теплая погода стоит даже зимой, а температура не опускается круглый год. На юге, здоровье няни улучшилось, и с разрешения деда она осталась здесь управлять особняком в наше отсутствие.
В детстве мы все вместе ездили в этот город на лето. Я бегала вдоль реки и запускала кораблики, а брат запирался на мансардном этаже с книгами и чертежами. Дед сидел в своем кабинете и писал письма. Мэри следила за мной и Михаэлем поочередно. Тогда еще были живы мама и папа. Воспоминание было таким дальним. Я помнила мамины духи и папины крепкие объятья.
— Я положу тебе легкий салат. Если ты не будешь есть, то похудеешь еще больше. Кто тебя тогда возьмет замуж? Подумают, что ты какая-то болезненная.
— Меня? Графиню с огромным приданым и именем, прославленным на всю империю?
— Ох, Летти, я всегда знала, что у тебя не будет недостатка в женихах, но нельзя допускать истощения! Ты выглядишь словно не ела неделю!
Шесть дней, если быть точной, хотела сказать я, но вовремя прикусила язык. Нельзя это знать Мэри — разволнуется, а у нее сердце слабое.
Мельком я глянула в зеркало. Вид действительно изможденный. Худая невысокая девушка, с осунувшимся лицом. Рыжевато-русые волосы собраны в пучок, зеленые глаза выглядят уставшими.
— Как дела в столице? Очень рада, что ты нашла время и приехала к нам. — На лице женщины появилась теплая улыбка. — Я уж сама хотела передать тебе весточку или заехать повидаться.
— Ох, Мэри, в столице все хорошо. Много дел с наследством, но сейчас уже легче.
— Покойный граф гордился бы вами, — и на глазах женщины заблестели слезы.
— Ну что ты… Все хорошо. Дедушка ушел достойно, — я проглотила ком в горле. Нельзя расстраивать еще и Мэри.
— Летти, расскажи, как там наш дом? Где ты любишь проводить время? Собираешься ли замуж? — на последнем вопросе старушка лукаво блеснула глазами.
— Ох, и не начинай. — Разговоры о моем замужестве и детях были любимой темой разговора Мэри.
— А что такого? Я вас нянчила с Михаэлем. Надеюсь еще и ваших детей.
— Возможно, однажды, — уклонилась я от ответа.
— Ты помнишь Кармен? Вы в детстве вместе играли в куклы. Она сейчас здесь. Не хочешь повидаться?
— В другой раз, в этот визит хочу побыть одной.
— А зря. Я встретила на днях экономку Кармен, и она рассказала преинтересную историю! Оказывается, Кармен приехала сюда не просто так! В наших краях обитает известный на всю империю лекарь! Все графини, все высшее общество ездит к нему и лечится!
— Да, и чем же так знаменит этот лекарь?
— Он делает удивительные примочки из пиявок! Говорят, это средство очень хорошо снимает стресс!
— Примочки из пиявок? Снимают стресс? — я аж поперхнулась.
— Именно! Очень действенное средство.
— Правильно я понимаю, что болотные червяки, кусающие до крови, снимают стресс?
— Летти, и как ты не слышала? Говорят в столице все только этим чудо средством и пользуются.
— Я не пользуюсь. И ты не вздумай, — я сурово посмотрела на Мэри.
Няня доверяла всему и всем.
— Не хватало еще, чтобы какой-то шарлатан своими пиявками тебе какую заразу занес! Почувствуешь недомогание, я сразу пришлю к тебе лекаря. Но к таким невеждам даже не думай обращаться.
— Ох, Летти, и сложно же тебя чем-то удивить.
— Скептицизм мне достался от деда.
Мэри кивнула в знак согласия.
Главой нашей семьи был мой дедушка. Он, рано потерявший жену — мою бабушку, сам воспитывал моего отца. Нрав у дедушки был веселый, но помимо этого, он обладал завидным упрямством. В детстве мне нравилось это качество дедушки, и я всячески ему подражала. А он потворствовал моим капризам и прихотям. Когда два года назад деда не стало, все бремя по управлению имуществом перешло ко мне. В ту пору мне исполнилось девятнадцать лет. Брат был еще слишком юн. Да и, откровенно говоря, совсем не горел желанием заниматься делами семейными. Поэтому все обязательства по управлению на себя взяла я. Через год, когда брату исполнилось восемнадцать, он попросил отдать ему старую мастерскую в Блеутоне. Ей владел дед с незапамятных времен и иногда уединялся там для проведения своих экспериментов и научных открытий. Помню, как дедушка уходил и наказывал нам слушаться Мэри. Что сказать, мы с братом были такими шумными детьми, что даже родному деду приходилось иногда от нас прятаться.
— Спасибо за завтрак, Мэри, я пойду в кабинет дедушки, нужно еще разобраться с делами.
— Да, конечно, иди. Обед будет в два часа. Я пошлю за тобой служанку, — ответила няня.
Глава 1.4
Заперевшись в кабинете деда, перво-наперво я еще раз проверила тайник. Ничего.
— Мог ли дед поменять место хранения артефакта? — буквально на минуту задумавшись, я тут же отмела эту мысль. После похорон я проверила все сейфы и тайники. Все было на своих местах. Сразу же забыв про них, я начала заниматься имуществом, твердо уверенная, что никто, кроме меня, не знает о нахождении реликвий семьи. Даже Михаэль этим не интересовался.
Кто еще мог знать? Кроме брата, у меня нет родственников на всем белом свете. Мама была поздним и единственным ребенком. Дедушка и бабушка также не имели братьев или сестер. Кому-то из друзей или окружения дед вряд ли стал бы рассказывать.
— Может, обратиться к жандармам? Нет, это не выход, — одернула я себя.
Инквизитор ни разу не поверит, что артефакт, который мог доказать мою и брата невиновность или причастность к измене, был украден. Скорее всего, решит, что я сама его спрятала.
Я села в дедушкино кресло и мысли унеслись прочь из Блеутона.
***
— Едем
