помощь. Ты уверен, что я тебе ничего не должна?
Мужчина не хочет здесь моего присутствия, в этом нет сомнений, но мне нужно услышать подтверждение. Его действия кажутся слишком великодушными, или, может, слишком добрыми для мужчины вроде него. Не то чтобы я его знала, но с таким видом заведения и с таким типом мужчины, он без сомнения должен быть злодеем.
Когда тишина воцаряется между нами, мой взгляд падает на мои накрашенные красным, обломанные и цепляющиеся за поручни ногти, затем на исцарапанные и негнущиеся колени и на слегка изорванное и испачканное платье. Но если бы не он, все могло оказаться куда хуже.
Когда я поднимаю глаза на мужчину, его взгляд по-прежнему прикован к моему.
Я еще миг жду его ответа, но он не заговаривает.
Поэтому, крепко держась за перила, я осторожно поднимаюсь по остальным ступеням, стараясь сохранить баланс в ослабшем состоянии, пока не добираюсь до верха. Дверь закрыта, и когда я открываю ее, я еще раз оборачиваюсь назад.
― До свидания, миссис Лавендер.
Шок, должно быть, отражается на моем лице, поскольку он посылает мне маленькую ухмылку, прежде чем я выхожу за дверь.
Я выхожу в переулок, и внезапно меня накрывает волна облегчения.
Если бы кто-нибудь, включая моего мужа, увидел меня покидающей секс-клуб, это появилось бы во всех газетах и новостях.
Его бы это не впечатлило.
Только представь, сколько будет шумихи, если бы это попало в руки папарацци.
У нас идеальный образ для таблоидной прессы, и я могла разрушить его одним махом.
ГЛАВА 4
ОРИАНА
Касаюсь рукой волос и машинально начинаю крутить их, когда встаю на идеально подстриженный зеленый газон и смотрю на наш большой красивый дом. Он находится на изолированной, закрытой территории, поэтому общественности было не пробраться. Вот что значит иметь деньги, и у моего мужа, Кайлера, их много. Я облизываю губы и обдумываю, что ему сказать. Как я скажу мужу о ситуации, в которой оказалась, или даже начну объяснять произошедшее, когда сама не особо много знаю?
Я вроде как оказалась в числе счастливчиков.
Но я по-прежнему находилась в шоке, и навеки останусь благодарна тому мужчине, что владеет клубом.
Дверь открывается, и появляется мой муж, одетый в обычную футболку с невероятно дорогим логотипом на ней и в пару дизайнерских джинсов. Эта одежда наверняка стоит дороже чертовой малолитражки. Уму непостижимо.
Я задаюсь вопросом, когда между нами все изменилось.
Как между нами все изменилось.
Почему между нами все изменилось.
Кайлер улыбается мне, и мое сердце не замирает, как должно. Вместо этого оно наполняется ужасом. Ужасом от того, что я знаю, что должна подойти к этой двери, держа дорогую пару обуви, которую мне подарил другой мужчина, и рассказать о произошедшем.
Сказать ему?
Он узнает так или иначе.
Может, и нет.
Мне больше нравится второй исход.
Сделав глубокий вдох, я двигаю босыми ногами по траве, пока не достигаю идеально выложенного входа в парадную. Кайлер держит дверь открытой, все еще улыбаясь мне.
Эта улыбка заставляла меня бросаться перед ним на колени, обожествляя мужчину передо мной.
Я любила его всем естеством.
Я вышла замуж юной, когда мы были школьными возлюбленными.
Он был моим… всем.
Мы с Кайлером думали, что проведем вместе вечность. Но я не представляла, что мы отдалимся друг от друга и станем двумя незнакомцами под одной крышей. Но каким-то образом это то, в кого мы превратились. Люди меняются, это жизненный факт, но по какой-то причине я думала, что такого с нами никогда не произойдет.
Кайлер оглядывает меня с головы до пят.
― Хорошо, что ты дома. Я ухожу. ― Он наклоняется и целует меня в щеку, затем смотрит на туфли в моей руке и платье. ― Новое платье? Мне нравится, ― говорит он, прежде чем выходит из дома, не спросив: «почему ты так поздно?» или «где ты была всю ночь?». Не последовало даже «как прошла ночь с девочками?»
Когда начала возрастать его слава, я слышала много «не ставь меня в неловкое положение», а затем это переросло в «тебе лучше остаться дома».
И я оставалась.
Я часто оставалась дома.
Слишком часто.
Настолько, что потеряла себя в наших отношениях и стала тем, что было необходимо ему.
Мне нужно перестать так думать.
В этом нет ничего здорового, я знаю это, но по какой-то неведомой причине я не уходила.
Как я могу бросить того, кому отдала десять лет своей жизни?
Скоро мне пойдет четвертый десяток, и мои потребности и желания уже не те, что были раньше.
Чего я вообще хочу? Ответ на этот вопрос для меня остается загадкой.
Теперь я занимаюсь лишь своим мужем. У него, конечно, есть менеджер, но я практически его ассистент и планирую все для него. Например, сейчас, когда он забирается в свой «порше», я знаю, что он едет записывать свой следующий альбом и пробудет там всю ночь. Кайлеру работается лучше по ночам.
Кайлер безумно талантлив. Он перестал играть, чтобы начать писать музыку и сочинять для других артистов. Его песни попадали в хиты по всему миру и исполнялись знаменитостями.
Он имеет значение.
В то время как я… Ну, я не более чем просто я.
Я даже не уверена, когда позволила этому случиться, может, я отдала ему все, что у меня было, и потерялась по пути, потому что мы поженились так рано. И в процессе я потеряла себя.
Для кого я имею значение? Я надеялась, что для моего мужа, но я в этом уже не так уверена. Все между нами казалось чисто деловым.
Больше года назад он в последний раз целовал меня так, словно скучал по мне. И даже тогда это было сделано для камер.
Это его правило номер один. Не ставить его в неловкое положение, особенно перед камерами.
Вот я этого и не делаю.
Меня почти не бывает видно, и я провожу большую часть времени запертой в доме, пока делаю работу для него.
Я опускаю взгляд на белый мраморный пол. Я выбрала его. Вообще-то, я выбрала серый, но Кайлер настоял на белом, а камень и форма были на мне. Стены здесь совершенно белые и мебель почти такого же оттенка со случайными серыми акцентами. Здесь на вид почти как в больнице. Присутствие жизни можно заметить только в моем кабинете.
Кайлер нанял домработницу, которая
