Книга Я не смогу - Аля Тафи

в декрете сидишь. А алименты дело такое… Подумай детенок над моими словами. Хорошенько подумай. Я за двадцать лет работы много чего видел… — он тяжело вздохнул. — Если поднял руку мужик, да ещё бросил помирать, то рано или поздно снова поднимет… Ну давай, милая. Лежи, поправляйся. Я у соседки твоей был, с утра. Мальчишка твой сытый, довольный. Не переживай так что.

Он ушёл оставив после себя запах табака, кожи и какой-то надежности. Словно вправду отец ко мне приходил, поддержал. Сразу стало спокойнее после него. И решение пришло о том, что дальше делать.

Олег Сергеевич подал мне хорошую мысль. Просто отличную. И я верю ему. Верю, что сильно наказать Кирилла за то, что он сделал я не смогу. Значит я должна полностью вычеркнуть его из нашей с Антоном жизни. Не нужен мне такой муж, а Антону такой отец. Мы с сыном сами как нибудь проживём. Справимся.

Страшно конечно. Страшно, что не смогу. Антошка маленький совсем. Куда я его?

Снова всхлипнула… Так обидно за себя и сына. Так горько!

Глава 3. Рвать так рвать

— Аринушка, доченька! — приторно сладкий голос свекрови выдернул из дремы.

— Ольга Сергеевна? — я с трудом сфокусировала на ней свой взгляд.

— Я, милая, я… — она поставила на тумбочку пакет и стала вытаскивать сок, фрукты, баночки какие. — Ох-хо-хо-х, милая… Как же так-то? — усевшись на стул возле моей кровати, схватила за руку. — Ты как, солнышко?

Я смотрела на свекровь, борясь с желанием выгнать эту лицемерку. Ни разу за все время, что мы жили с Кириллом, она не называла меня ни солнышком, ни милой, ни уж тем более доченькой… Да вообще никак! Она вообще старалась со мной лишний раз никак не пересекаться. И сейчас её сюсюканье было мне противно. Это лицемерие. А я никогда не любила лицемеров.

— Что вы хотите от меня, Ольга Сергеевна? — я выдернула свою руку.

— Ну что так грубо-то? — она недовольно поморщилась. — Я ж к тебе со всей душой, Аринушка. С добром.

— Странно это, не находите?

— Что, милая?

— Ну хотя бы то, что сейчас «милая». Всегда была «Эй», ну или «Арина».

— Ты бредишь, солнышко. Я всегда к тебе хорошо относилась.

Я хмыкнула и поморщилась. Разбитая губа треснула и из неё тонкой струйкой потекла кровь.

— Оу! — в глазах свекрови блеснул страх. Отчаянный страх за себя и свое благополучие. И сейчас, глядя в её глаза я поняла это. Не за Кирилла она боится. За себя. И о себе беспокоится. И я решила сыграть на этом.

Ольга Сергеевна какой-никакой занимает пост в мэрии. Что-то вроде зам зама по хозяйству. Ну, завхоз, если просто. Но ведь в мэрии же.

— У меня нет бреда. Врач подтвердит, как и многое другое, — взяв салфетки, осторожно промокнула кровь.

— Арина… детка. Ну, между мужем и женой всякое может быть. К тому же Кирюша говорит, ты сама на него кинулась, а когда он тебя чуть оттолкнул, то ты сама же и упала.

— Пф-ф… — я снова фыркнула не сдержавшись. — Это было не так. А как было, я рассказала полиции. Так что, думаю, они точно разберутся с Кириллом, — бросив быстрый взгляд на свекровь, продолжила. — Представляю, какой скандал будет!

— Скандал? — просипела свекровь. — Какой скандал?

— Обыкновенный, — я пожала плечами. — Не думаете же вы, что никто не узнает о том, что Кирилл под следствием? Что на него уголовное дело завели по двум статьям.

— По… по двум? — потерянно повторила она.

— По двум. Одна за избиение, вторая за то, что сбежал, бросил нас с Антоном. Я без сознания, Антон маленький совсем. Хорошо, что тётя Таня нашла нас.

— Арина… — мать Кирилла заискивающе улыбнулась мне. — Зачем ты так? У вас же любовь такая! Ну? Все ругаются… Муж и жена одна сатана… — она искусственно рассмеялась.

— Он мне изменяет, это, во-первых, а во-вторых, он меня ударил и бросил беспомощную. Так что нет, Ольга Сергеевна, никакой любви больше нет. Развод и суд. Года три посидит, подумает над своим поведением, может поумнеет. — Я устало поморщилась. — Уходите, я устала.

— Арина! — Ольга Сергеевна с отчаянием подняла руки и прижала их к груди. — Не совершай ошибку! Подумай хорошенько! Это же Кирилл! Твой муж! Как ты можешь так жестоко?

— Жестоко? А бросить жену и ребёнка беспомощных это не жестоко? Он был моим мужем, а сейчас он для меня абсолютно чужой человек!

— Ну как же? — она растерянно смотрела на меня. — Антон! — видимо, вспомнив о внуке, воскликнула она. — Да, да! Антон! Подумай о сыне. Отец-уголовник — это что вообще такое? Какое будущее его ждёт?

— Пусть тогда отказывается от сына. Он все равно, как оказалось, ему не нужен.

— Отказывается? — она непонимающе смотрела на меня.

— Да, отказывается. От сына, от меня, от доли в квартире. От всего, что нас связывает. И тогда… — я сделала многозначительную паузу. — Тогда я, может быть, ещё подумаю.

— Он откажется! Арин! Он откажется, конечно, откажется. — она воодушевленно вскочила со своего места. — Что же он, дурак какой не отказываться? Я пойду, Ариш. Столько дел ещё.

Не глядя на меня, свекровь выскочила из палаты, а я с облегчением выдохнула. Может, я, конечно, не права и ещё пожалею о своём решении…

Хотя нет. Я права! С таким отцом, как Кирилл, и ребёнка оставить страшно. Если он меня так ударил, что пол-лица синюшное, то что он малышу может сделать? К тому же, как ни обидно мне, но отец из Кирилла не получился. И если первое время он хоть как-то старался, то постепенно ему, видимо, надоела игра в семью. Последние полгода Кирилл совсем не подходил к сыну. Даже не брал его без острой необходимости на руки.

Всхлипнув, я зло вытерла слезы. Нет уж! Я не буду больше плакать. Как оказалось, любви нет, а на нет и плакать нечего.

Утром следующего дня ко мне в палату пришла мама. Увидев меня, она расплакалась и крепко обняла.

— Аришка… девочка моя. Как же так-то? Ты написала заявление? У-у-у… паразит! — она потрясла кулаком в сторону окна.

— Мам, — я спрятала улыбку в уголках губ. Мамина забота, как и ее искреннее возмущение, были приятны.

— Я не буду писать заявление.

— Арина… — она ахнула и прижала руку ко рту. — Ты… хочешь простить его?

— Ой, нет, мам! Ты что!? — меня аж передёрнуло от такой перспективы. — Нет! Ты же не знаешь всего.

Я рассказала всё маме. Без утайки и ложной скромности. Даже о том, что Кирилл спит с женщинами