Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 63
взлохмаченную голову, посмотрел мутными глазами на одного, потом на другого, перевел взгляд на протянутый стакан. Похоже, что именно в этот момент запах от жидкости достиг ноздрей моего однофамильца, а потом он нагнулся над полкой.
«Его неудержимо рвало на Родину…» — вспомнился мне финал рассказа про Штирлица.
— Да етить твою мать, Ерин! Откуда же в тебе только берется? Всё же недавно выблевал! Сейчас-то откуда взялось? — воскликнул рыжий, отскакивая в сторону.
— Ну вот, фонтан имени Дружбы Абитуриентов снова можно считать открытым, — отодвинулся и второй, который сидел на моей лежанке.
Пока другие смотрели на лежащего, я тихонько извлек из-под простыни руку и уставился на неё.
Вот жеж жеваный каблук!
Моя рука выглядела настолько молодой, что даже волоски на запястье только начали пробиваться. Это после шерстистой лапы почти пятидесятилетнего мужика?
Похоже, что я один из тех, про кого снимают фильмы. Что-то вроде «Янки при дворе короля Артура»? Только тут ни хрена не королевский двор!
А я молод и полон сил?
— Что тут у вас? — послышался возмущенный женский голос, который явно только набирал обороты. — Опять весь вагон провоняете, а мне потом по башке получать? Что за молодежь-то сейчас пошла? Ни пить, ни есть не умеють! Ну всё, я пошла за нарядом. Ссодют вас на ближайшей станции, тогда будете знать!
Возле наших мест остановилась, уперев руки в боки, очень большая женщина. На мясистых боках натянулась ткань, угрожая треснуть от распирающего возмущения. Такая мадам запросто может стоять на рынке и торговать мясом. Причем будет сама рубить куски и при этом у неё не возникнет никаких проблем. Топор в её ручищах будет выглядеть игрушкой.
— Да уж, как только в комсомол таких берут? — послышались возмущенные голоса других пассажиров.
— И ведь ни капли не стесняются! Пьют при всех!
— Где там наряд?
— Тетенька проводница, — жалостливым голосом отозвался рыжий. — Не надо наряд. Мы же тогда не доедем до Москвы…
— А мне-то что за напасть? Наперед надо было думать! Для вас государство всё делает, а вы блевотню в общественном месте развели! Другим пассажирам мешаете! — громкость возмущенного голоса начала набирать обороты. — Четыре парня, здоровые, как Поддубный, а поди же ты — пьянкой увлеклись!
Тетка явно привыкла брать нахрапом и зашибать голосом пьяненьких пассажиров. Чувствуется богатый опыт за спиной. А тут ещё и остальные пассажиры начали подтягиваться, чтобы добавить всплесков в изрыгаемую волну возмущения.
— Ух да, один вон как навернулся с верхней полки, так и дрыхнет уже полчаса. Может их всех с верхней полки навернуть? — вылезла плешивая голова какого-то старца из-за правого плеча.
Это он явно про меня. Вроде как я грохнулся с полки.
— А ещё комсомольцами себя называт. Да такой комсомол гнать надоть мётлами грязными! И в партию не допущать! Вот пусть знают, как это в обществянных мястах водку жрать!
И ведь будет права проводница, если ссадит пьяный молодняк на станции. Права и я был целиком на её стороне. Молодняк заслужил подобное отношение к себе. Вот только… только тогда и меня вместе с ними спустят, ведь я вроде как сейчас четвертым числился.
Я ещё не вполне понял, кто я и где я, не вполне разобрался в ситуации, но понял только то, что ребят надо выручать. Ведь они меня считали другом, а у нас как…
Сам погибай, а товарища выручай!
Вон как эти двое ухарцев поникли. Даже тот, кого назвали Ериным, потух. Опустили глазки в пол и доверились грозной судьбе в темно-синем костюме. Ещё немного и их без наряда выкинут с поезда.
Надо было брать судьбу друзей в свои руки. Мне достаточно было того, что отчасти по моей вине погибли ребята с БТРа.
— Грррражданка проводница! — бодро вскинулся я, принимая сидячее положение на лежанке. — Прошу вас проявить сознательность и выбросить нас ко всем чертям вместе с нашим барахлом!
Глава 3
Как я и ожидал, моё неожиданное вступление сыграло в как нельзя лучше. Люди отпрянули, даже мои соседи по лежанкам удивленно захлопали глазами. Даже Ерин перестал содрогаться, а начал прислушиваться.
Неожиданность — лучшее, что может быть для атаки. Если ребята защищались, то я пошел напролом. Ведь хуже уже не будет, а лучше можно сделать. Притом не упускать темпа.
Надо было развивать наступление, и я продолжил:
— Нам нет оправдания! Никакая смерть не стоит того, что мы тут натворили!
— Какая смерть? Чего ты несешь, парень? — удивленно захлопала глазами проводница. — Кого убили?
— Убили? Кого-то убили? — понеслось дальше по вагону.
Вот жеж жеваный каблук! Если сейчас не рявкнуть, то поднимется паника.
— Никого не убили!!! — проорал я, вскакивая и едва не поскальзываясь на дурнопахнущей луже. — Собака сама умерла! От старости!
Вляпался-таки! Да и хрен с ним, потом отмоюсь.
Меня чуточку повело в сторону, но я удержался. И выпрямился, слегка оглядев себя. Майка-алгоколичка на тощих плечах, трусы-семейники едва не достают до коленей. Ноги-спички, грудь впалая. Да я что — живое воплощение Кощея, что ли?
Ладно, потом со своим видом разберемся. Были бы кости, а мясо на них нарастить я умею.
— Какая собака? — продолжала хлопать глазами проводница, оглядываясь на пассажиров.
— Бобик! — я вытянул руку и показал размеры упомянутой собаки. Получилось что-то вроде годовалого теленка. — Вот такая вот дворняга! Его всем селом любили. Прямо сто килограммов сплошной доброты. И ведь помер как раз перед отъездом. Наш-то ветеринар дядя Вася так и сказал — не вынесло, мол, собачье сердце расставания. Он уже старенький был, потому и сдох.
— Дядя Вася? — спросил плешивый старичок.
— Зачем дядя Вася? — удивленно посмотрел на него я. — Бобик! Такой мировой пес был, что с ним детей купаться запросто отпускали. Он даже однажды Ерина вытащил из речки. Того течением затянуло, барахтаться начал, мы-то мальчишками по берегу прыгали, а сделать ничего не могли. А Бобик прыгнул в воду, доплыл до Ерина, да и вытащил его наружу. Вот какой пес геройский! А вы говорите…
— А я чего говорю? — снова захлопала глазами проводница.
Даже тот, кого назвали Ериным, выглядел офигевшим. Он уже забыл о рвотных позывах и слушал, как я расписываю его несуществующую прошлую жизнь.
— А вы ругаетесь! И вы ругаетесь! И вот даже вы! У человека горе! — продолжал я развивать свою фантазию. — А ведь пес однажды и меня вытащил из-под снежной бури, когда я на лыжах ногу сломал. Дотащил ведь! Не дал умереть в густом лесу!
Я подпустил в голос слезу:
— Так потому и пьет мой друг, чтобы горе залить.
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 63
