class="p">– Ишь какие… – в голосе Нердуса послышалось искреннее сожаление, – поздно уже, дорогие мои! Потрачено! Пять ваших просьб оно выполнило. После этого камень прекращает своё действие навсегда.
После этих слов все окончательно приуныли. Подобный шанс выпадает раз в жизни и то не каждому, терять его безрассудно.
– Да, глупость порой творит чудеса, – подытожила Ирайна.
– Чего так? Полный холодильник еды себе выпросила у Камня! Радоваться надо, – саркастически заметил Окий.
– Будто сам разумнее! Тучи разогнал! Зато теперь ясно! Молодец! – парировала Ирайна, – умный у меня муженёк!
– Хватит ссориться, – заметил Индлер, в то время как сосед всё ещё пустым взглядом смотрел на камень и продолжал что-то беззвучно шептать одними губами.
– Так, всё! – Окий выхватил камень у Нердуса и принялся усиленно его тереть, очевидно пытаясь возродить утерянную силу, – я хочу стать Императором Алгории! Хочу стать Императором Алгории!
Однако ничего не происходило. Камень стал самым что ни на есть обыкновенным. В отчаянии Окий швырнул его о стену.
Так и остался камень лежать в углу. Каждый день то Окий, то Ирайна, то Индлер подходили к нему, брали в руки и высказывали самые разнообразные желания, но камень оставался глух к их просьбам. Совершенно обычным булыжником. Подпоркой под стол.
Недолго продолжалась относительно спокойная жизнь Линфернов и их соседей. Спустя неделю вся семья была разбужена оттого, что кто-то агрессивно колотил по двери.
– Откройте немедленно! – орали с улицы.
Открывать, однако, Линферны не спешили, справедливо решив, что ничего хорошего от подобного вторжения ожидать не придётся. Не успел Окий и остальные обдумать план действий, как двери с шумом распахнулись, и на пороге показалось несколько человек в военно-походной форме. Двое были вооружены саблями, а третий – какой-то трубкой, расширяющейся на конце. Именно он стал впереди остальных и громогласно воскликнул:
– Мы здесь по поручению Верховного Правительства Алгории! Отдайте камень, или мы будем вынуждены применить решительные меры! – язык на удивление был понятен, ибо власть имущие в Алгории владели всеми местными диалектами.
Линферны не на шутку испугались. Ирайна с Индлером забились в дальний угол комнаты, Окий тоже отошёл подальше. В ответ на требование воинов он согласно кивнул:
– К-конечно мы вам всё отдадим. Камень лежит на чердаке. Позвольте, я вас провожу, – Окий набрался смелости, поборол дрожь в руках и зажёг свечной фонарь.
Процессия поднялась наверх, Окий подал камень в руки воина с трубкой. Тот жадно ухватил в прошлом волшебный предмет и принялся жадно его рассматривать:
– Эмм… он не горит. Не горит! Что вы с ним сделали?
– Приношу свои глубочайшие извинения, но мы… мы его истратили… по-глупому, но истратили. А как вы узнали о том, что он оказался у нас?
Ответа на вопрос не последовало. Воин передал артефакт своему товарищу и грубо толкнул Окия в сторону так, что тот покатился вниз по лестнице.
Наделённые властью налётчики спустились вниз:
– Именем Верховного Правительства Алгории вы приговариваетесь к полному лишению имущества и высылке в Большой Лес. Пошли вон! – так, чтобы всем было слышно, объявил один из воинов. Двое подхватили под руки Окия, ещё один схватил за руки Ирайну и Индлера и, подавив отчаянное сопротивление угрозой применить холодное оружие, выволок тех на улицу, даже не дав никому одеться.
Полуголые, прямо с постели, Линферны даже не пытались вернуться, потому что понимали, что сопротивляться против такой силы бесполезно. Они отошли в сторону леса, наблюдая за событиями с тем, чтобы пойти к своим соседям, как только налётчики уйдут.
Тем временем воины разыскали имеющиеся в доме факелы, зажгли их, и спустя несколько минут поместье, сарай и прочие хозяйственные постройки Линфернов охватил огонь. Дабы хозяева не могли потушить своё имущество, воины наблюдали за происходящим до тех пор, пока всё не сгорело дотла.
После совершённого злодеяния варвары немедленно покинули эти края. Окий с женой и сыном некоторое время жили у соседей до тех пор, пока не построили новый дом. Разумеется, он был намного меньше, чем предыдущий, но жить можно. Пусть скажут спасибо, что никто не погиб, и продолжают свою жизнь, получив столь жестокий урок судьбы.
Но это уже совсем другая история…
***
Случается: находят люди ценное,
Не осознав при этом толком ничего,
И прожигают счастье своё верное,
Не видят ведь как следует его.
Когда потеряны давно любые шансы,
Назад прошедшее желают возвратить.
Грустят, рыдают, пребывают в трансе:
Пролитое назад в бутылку не налить.
