ни словом, ни междометием. И подумал: ну наконец-то. Уже не дрон Дроша со мной общаться соблаговолил. Нормальный живой мужской голос, жизнерадостный такой баритон с легким южнорусским акцентом. Явно не запись. И спросил себя: а радуюсь ли я? И ответил: нельзя сказать, что радуюсь, но на душе стало полегче, это точно.
Впрочем, и потяжелее тоже.
Ну, летать так летать.
Глава 2. По собственному желанию. 22.05.49, суббота
Игорь повалялся еще несколько минут. Хотел было дождаться сигнала будильника, но сон уже ушел, лежать стало невмоготу. Из балконной двери, так и не закрытой на ночь, тянуло солоновато-сладкой смесью свежести и тепла. Это бодрило, аккомпанируя будоражившему осознанию: девятнадцатая попытка все-таки сработала.
Он встал, подошел к окну. От вчерашней непогоды не осталось ни следа. Залив расстилался бирюзовой гладью, насыщенно-голубое небо висело высоко-высоко.
Значит, так, подумал Игорь. По обычному распорядку, сказал телефонный торопыга? Так у меня с сегодняшнего дня распорядок должен был измениться: ехать в Город и дальше — это предполагалось к полуночи. Вот и будем считать, что такой распорядок и есть на сегодня обычный. А они, которые собираются сопровождать, подождут несколько часов. Я дольше ждал.
Интересно, между прочим, что́ за ведомство они представляют? В доступных источниках, исчерпывающе проработанных еще в Москве, так и не нашлось информации о том, какие такие структуры осуществляют надзор-контроль за Заводом. Или хотя бы мониторинг. Ведь должны же быть хоть какие компетентные, так сказать, органы? Должны. А в интернетах — ни гу-гу. И вообще нигде ничего.
Может, эти, которые звонили, и не ведомство вовсе, а, как бы выразиться… группировка? Или ведомство, но не наше, не российское?
Игорь засмеялся: лезет же в башку черт знает что, ахинея детективная. Еще можно фантастику приплести… типа ведомство — от инопланетян… Ха.
Не забывай о бритве Оккама, приказал он себе. И добавил: кстати, о бритве обыкновенной тоже не забывай. Побриться-подстричься… ну, это на торговой улочке Поселка, есть там цирюльня. Заодно и с местными аккуратно перетереть. С Геннадием тем же или с Евгением.
***
Быстро собрался: сегодня никакого military — обычные футболка, джинсы, кроссовки, очки-хамелеоны. На левое запястье — швейцарскую механику. Японский супергаджет пока что пусть полежит. Чуть подумав, перелил часть из початой бутылки «Коктебеля» в заветную, дорогую сердцу фляжку. Ее — в задний карман, пригодится. Сигареты, зажигалку — в другой карман. Все, готов.
Он вышел на балкон, перелез через заграждение, повис на руках — благо этаж всего второй, — слегка раскачался, спрыгнул на мощеную плиткой дорожку, ведущую вдоль корпуса. Едва не опрокинулся навзничь, но сумел удержаться. И двинулся к Заливу. Эти-то наверняка дежурят около его машины, и за выходом из корпуса тоже присматривают. А вот им! Пусть пока дежурят, у них служба-служба. А у нас — распорядок, мы — в обход. По нашему пляжу, далее по соседнему — и на улицу Набережную. Странное название, она никакая не набережная, воды с нее даже не видно, просто тянется улица параллельно берегу, а между берегом и улицей — плотно застроенные и хорошо озелененные участки. Ну да ладно. Все равно плавать не хочется — в такой штиль никакого удовольствия.
Солнце шпарило уже вовсю, улица была зелена и пустынна. Правильно, жизнь в Поселке бурлит на автостанции да в торговом центре, до которого семь минут ходу. Правда, рановато ей еще бурлить… хотя… суббота же… ну, посмотрим.
Бурлило и впрямь с утренней ленцой, но все заведения оказались открытыми. Первым делом Игорь посетил цирюльню. «С головы убрать все начисто», — велел он пожилому мастеру-армянину. «И брови, э?» — вопросил тот без улыбки. «Брови оставим», — в тон серьезно ответил Игорь.
Чувствуя себя отчасти голым, вошел в соседний магазинчик — «Курортные товары». Всего навалом, особенно в секции секонд-хэнда. Но на дешевизну не повелся: напомнил себе, что деньги есть, а понадобятся они теперь неведомо когда. Выбрал все черное: брюки, шорты, рубашку, бандану, кеды, ветровку. «Можно я у вас переоденусь?» — спросил хозяйку, средних лет блондинку. Та поджала губы, дернула плечом и разрешила: «Та як хочете, никого ж нет, а я отвернуся». Это вы як хочете, подумал он весело — и переоблачился с почти армейской сноровкой. Предпочел шорты. Попросил у хозяйки пакет пообъемистее — дала молча, — все старое и новые ветровку и брюки закинул в него.
Теперь ощущал себя не голым, но отчасти новеньким.
Однако в кофейне был признан сразу.
***
— Ай! — воскликнул Геннадий. — Всегда вечером, а сегодня утром! Что это вы? Кофе будете?
— Буду-буду, — ритуально ответил Игорь. — И сэндвич… вот этот, с сыром.
Геннадий ухмыльнулся и принялся колдовать над жаровней с песком.
— Для себя тоже сварите, — предложил Игорь. — Хочу вас угостить.
— Нет, — возразил Геннадий, — я уже пил, а кофе много нельзя, оно сильно мочегонное. Но с вами посижу, покуда посетитель толпой не пошел. Деньги уберите, угощаю нынче я. Миха! — крикнул он, — подмени-ка меня тут!
Чуткий человек этот Геннадий, оценил Игорь. Правильно я решил с ним пообщаться.
Расположились на микро-верандочке перед заведением.
— Интересно мне, — начал Игорь, — как вы тут вообще живете? Как к жизни текущей относитесь? Как администрация ваша поселковая работает, довольны ли ею?
И сразу почувствовал неловкость. Геннадий же отреагировал своим обычным «ай» и добавил, чуть прищурившись:
— Вы, дорогой, прямо как шпиён какой! Вот и обличье переменили… Подозрительно мне!
И ухмыльнулся.
— Ага, — согласился Игорь, — шпион как есть. Марсианский. А по правде — зимбабвийский.
— Таких у нас еще не было, — протянул Геннадий.
— А какие были?
— Да всякие…
— На самом деле, — объяснил Игорь, — я журналист… правда, на вольных хлебах… а сейчас как бы писатель. Книжку хочу написать о ваших краях. Вот и собираю материал.
Геннадий кивнул:
— Ясненько. Ну, а живем мы тут… ну как, живем — хлеб жуем, сами видите. Зимой пусто, зато летом густо, на тот хлеб хватает. А то и на масло. Притом налоги все платим исправно, по-черному не работаем, нет. И по-серому тоже нет. Только по-белому. То и муниципии нашей достается, да и в городскую казну, и в федеральную.
— А братва вас не тревожит? Или там полиция, чтобы крышевать?
— Хе-хе. Что до полиции, так мой кум тут в полиции служит. Что ж он нас доить да крышевать будет? А братва… Игорь, мы сами все братва и есть. Братья. К примеру, я и вот Евгений из того магазина, тоже знакомый ваш. Нас так и прозывают: Геша да Евгеша. И другие все —
