воспоминания о тепле тонких пальцев её двойника, равно как и о их силе. И у Ангелины не было ни малейших сомнений в том, с какой целью эта сила была ей продемонстрирована.
— Я хочу иметь какие-то гарантии, — к её стыду, в голосе её, несмотря на попытки придать ему уверенности, проскользнули нотки страха. — Откуда мне знать, что вы не убьёте меня, когда всё закончится?
— Хороший вопрос, — не сводя с лица собеседницы пристального взгляда, Генриетта медленно провела языком по своей верхней губе. — Но зачем мне это нужно? Ты можешь ещё пригодиться мне. У принцессы много дел, а у королевы, как ты понимаешь, тем более. С моей стороны было бы глупостью возвращать тебя обратно в лоно Божества. В этом твои гарантии. Однако, — резко вскинув руку, принцесса сжала шею Ангелины, на доли секунды перекрыв той кислород, — как ты понимаешь, наше сходство может заметить и кто-то из врагов моей семьи. Мне бы очень не хотелось, что бы тебя сделали инструментом в какой-нибудь неприятной политической игре, особенно если эта игра будет нести для меня прямую угрозу, так что… — ладонь Генриетты сильнее сдавила горло Ангелины, посылая той очередной красноречивый намёк, — я лучше предпочту загодя от тебя избавиться. Конечно, если ты решишь сглупить и отвергнуть моё щедрое предложение.
Договорив, принцесса внезапно отпустила Ангелину, демонстративно отойдя на два шага назад. Губы её растянулись в фальшивой улыбке, долженствующей выражать добродушие, но напоминающей скорее звериный оскал.
Тяжело дыша, Ангелина рефлекторно приложила руку к шее. В её висках бешено бился пульс, а руки потряхивало от только что пережитого страха. Хоть подсознательно она и готовила себя к чему-то подобному, но такая резкая смена тона беседы всё же напугала её. Стоя там, под ледяным насмешливым взглядом своего двойника и жадно глотая воздух, она думала уже не о том, как убедить Генриетту в невозможности осуществления её замысла, теперь ей хотелось лишь одного — уйти отсюда живой.
— Ну, что скажешь, Ангэлина? — Пропела принцесса. — Ты готова к сотрудничеству со мной, м?
— Д-да… я готова… Ваше Высочество.
— Вот и прекрасно, — хлопнув в ладоши, воскликнула Ангерборда. — Эй, Бронхилай, иди к хозяину постоялого двора и скажи ему, что я хочу ещё раз принять ванну, да побыстрее. А ты, — встав вплотную к Ангелине, она брезгливо приобняла ту за плечи, — сейчас накинешь мой плащ и пойдёшь за мной. Только ни слова, ясно?
Мужчина быстро поднялся с мягкого, обитого какой-то незнакомой Ангелине синей тканью кресло и, поклонившись принцессе, семенящей походкой вышел за дверь. В следующую секунду на руках Генриетты сформировались коричневые светящиеся нити. За долю мгновения они, растянувшись, окутали брошенные несколькими минутами ранее накидку и перчатки и опустили их на руки принцессы.
Подойдя к удивлённой только что увиденным Ангелине, она одним быстрым, уверенным движением накинула на неё тяжёлую, пахнущую сладким парфюмом ткань, тщательно прикрыв голову и тело той, а после, положив руку на её талию, поспешно толкнула вперёд, давая знак идти следом.
Вот так тихими, но стремительными шагами они вышли из небольшой комнаты и, как можно более незаметно, преодолевая длинные, скупо меблированные, отделанные камнем полутёмные коридоры, добрались, наконец, до комнаты нужной двери.
Как только они оказались в покоях принцессы, она отрывисто произнесла:
— Снимай накидку и спрячься пока в спальне, вон там, — махнув рукой, Генриетта указала на небольшую деревянную дверь слева от входа. — Когда слуги принесут воду, я тебя позову — примешь ванну. А потом мы с тобой обо всём поговорим.
Послушно кивнув, Ангелина быстро стянула с себя накидку и на ватных от страха ногах подошла к указанной двери и, открыв её, прошмыгнула внутрь комнаты.
Спальня принцессы встретила её непроглядной темнотой. Вязкая, как смола, она, казалось, стремилась поглотить и дезориентированную ею девушку. Медленно присев на корточки, она начала шарить руками по холодному каменному полу, стараясь не создавать лишнего шума.
Едва оказавшись наедине с собой Ангелина, вопреки ожиданиям, не поддалась захлёстывающему всё её нутро желанию устроить основательную истерику, а принялась искать способ вырваться из лап своего безумного двойника. Первой же мыслью, пришедшей ей в голову, оказалось окно. Не зная, сколько времени у неё в запасе, она, осторожно, но нетерпеливо перебирая руками, настойчиво ползла в сторону большого, прикрытого плотной шторой окна, сквозь которое пробирался тусклый белёсый цвет Луны.
Пару раз ударившись о какую-то обитую железом мебель, Ангелина, тем не менее, довольно быстро добралась до заветной цели. Едва не рыдая от радости, она подняла трясущимися руками тяжёлую ткань, прошмыгнув за штору. В ту же секунду улыбка, только-только успевшая наметиться на её лице, сменилась гримасой ужаса.
Там, за стеклом, вместо ожидаемых ею освещённых многочисленными фонарями и неоновыми вывесками магазинов улиц, она увидела лишь затопленные темнотой, невысокие старомодные здания, длинными рядами раскинувшиеся по бокам широких, вымощенных камнем дорог. Никаких веселящихся галдящих компаний, обнимающихся парочек, медленно прогуливающихся с колясками молодых родителей — каждая улочка дышала пустынностью и заброшенностью. Не веря своим глазам, девушка мотнула головой — будто в наивной попытке сбросить застлавшую её взгляд невидимую пелену. Но всё тщетно. Необычный пейзаж, раскинувшийся за окном, не растворился. Он остался всё там же, прямо у неё перед глазами, будто издевательски бросая ей в лицо факт своего существования.
Прикрыв рот ладонью, Ангелина рефлекторно подняла взгляд вверх в знак охватившего её отчаянья и увидела в небе, почти чёрном из-за малого количества звёзд, два небольших, следующих друг за другом круга. Оба — чуть меньше земной Луны, неестественно светлые и гладкие, подобно двум жемчужинам.
— Господи… — тихо выдохнув, она облокотилась на подоконник, боясь упасть. — Где… где я? Неужели…
Стараясь глубоко дышать, девушка принялась усиленно перебирать в голове все возможные варианты объяснений произошедшему. Похоже, что все имеющиеся у неё ранее теории о похищении наркоманами, коме и прочие попытки рационализировать происходящее с ней оказались бесполезны, поскольку окружающая её обстановка хоть и была слишком неестественной для Земли, но являлась, тем не менее, слишком материальной и реалистичной для того, чтобы быть всего лишь плодом её фантазии.
"По крайней мере, — подумала она, — даже если всё это — всего лишь мой бред, физический вред он наносит вполне ощутимый. И мне бы не хотелось проверять, насколько фатальным он может для меня оказаться в реальности".
Приподнявшись, она снова выглянула, движимая наивной надеждой, но увы — на практически беззвёздном небе всё так же красовались две двойняшки "Луны", скупо освещая своим бледным светом раскинувшуюся под ними безлюдную, сонную улицу с коренастыми домиками и широкой каменной дорожкой. Ангелина разочарованно
