Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 92
В работе Урсула не отставала от мужа. Сноровистая, дотошная, основательная женщина с крепкими нервами, которая не ведала, что такое петь песни, и умела сразу поспевать всюду, с утра и до вечера шуршала в доме своими легкими полотняными юбками. Благодаря ей земляной пол, глинобитные стены, грубая самодельная мебель были идеально чисты, а старые лари, где хранилась одежда, источали слабый аромат альбааки[21] .
Хосе Аркадио Буэндия, который был самым смекалистым человеком в поселке, предложил строить дома в таком порядке, чтобы всем было одинаково удобно спускаться к реке за водой, и так пробить улицы среди деревьев, чтобы в полуденный зной каждый дом не жарился бы на солнце больше, чем соседний. За несколько лет Макондо превратился в самый процветающий и благоустроенный поселок из всех тех, которые когда-либо видели его триста жителей. Это действительно был счастливый поселок, где никому еще не было больше тридцати и где еще никто не умирал. В годы основания Макондо Хосе Аркадио Буэндия стал мастерить клетки и силки. Очень скоро иволги, канарейки, малиновки и синицы заполонили не только его дом, но и все дома поселка. Разноголосые птичьи концерты всех доводили до одури, и Урсула затыкала себе уши пчелиным воском, чтобы от трезвона ум не зашел за разум. Когда в Макондо впервые объявились сородичи Мелькиадеса для продажи стеклянных шариков от головной боли, люди удивились, как это пришельцам удалось разыскать поселок, затерянный среди дремотных болот и лесов, и цыгане признались, что их сюда привел пронзительный птичий гомон.
Однако пристрастие Хосе Аркадио Буэндии к общественной деятельности как-то вдруг исчезло, уступив место магнитной лихорадке, астрономическим вычислениям, старанию изменить природу металлов и жажде познать чудеса света. Деятельный и аккуратный Хосе Аркадио Буэндия превратился в, казалось бы, никчемного, неряшливого человека с лохматой бородой, которую Урсула, прилагая немалые усилия, подрезала кухонным ножом. Кое-кто считал его жертвой черного колдовства. Но даже те, кто был уверен, что он не совсем в себе, бросили работу и дом и последовали за ним, когда он, положив на плечо топор с заступом, обратился к людям с призывом всем вместе пробить тропу из Макондо к великим мировым достижениям.
Хосе Аркадио Буэндия совершенно не разбирался в топографии местности. Он лишь знал, что на востоке тянется неприступная горная цепь, а по ту сторону гор лежит древний город Риоача[22] , где в старые времена — как ему рассказывал его дед, первый Аурелиано Буэндия, — сэр Фрэнсис Дрейк[23] любил стрелять из пушек по крокодилам, которых затем потрошили, подлатывали, набивали соломой и отправляли в дар королеве Елизавете[24] . В юности Хосе Аркадио Буэндия и другие парни, забрав жен, скотину и домашний скарб, сумели перебраться через горы в поисках выхода к морю, но после более чем двухлетних скитаний отказались от своей затеи и основали Макондо, чтобы не тащиться обратно. Поэтому его совсем не манил путь на восток, который мог привести только в прошлое. К югу простиралась болотистая низина, покрытая вечнозеленым живым ковром, и эта необозримая топкая вселенная, по свидетельству цыган, действительно не имела пределов. На западе Великая топь сливалась с безграничной водной стихией, где водились китообразные русалки с нежной кожей, сводившие с ума мореплавателей своими соблазнительно неохватными грудями. Цыгане полгода плыли этим путем, пока достигли полоски твердой земли, где шагали почтовые мулы. По расчетам Хосе Аркадио Буэндии, единственную возможность пробиться к цивилизации давал путь на север. И он снабдил орудиями труда и охотничьими ружьями тех же мужчин, которые возводили Макондо, положил в котомку приборы ориентирования и карты, и отряд пустился в рискованную авантюру.
Первые дни не доставили особых забот. Путники дошли по каменистому берегу реки до того места, где несколько лет назад они наткнулись на старинные доспехи, и оттуда вступили в лес, прокладывая тропку в диких апельсиновых рощах. К концу первой недели убили и зажарили оленя, но съели только половину, а остальное мясо засолили впрок. Надо было по возможности отдалить тот день, когда придется есть синее мясо попугаев-гуакамайо, бьющее в нос мускусом. Затем более десяти дней они не видели солнца. Почва сделалась влажной и мягкой, как вулканический пепел; заросли становились одним сплошным коварством, в их гуще глохли крики птиц и визгливая болтовня обезьян, мир навсегда погружался в печаль. В этом не знавшем первородного греха раю тишины и сырости, где сапоги тонули в маслянистых дымящихся лужах, а мачете[25] крошили золотистых саламандр и кровоточащие ирисы, людей одолевали воспоминания о давным-давно позабытом. Целую неделю шли они вперед, почти молча, как лунатики, сквозь вселенную мрака и скорби, где лишь слабо мерцали светляки, а грудь распирало удушливым духом гнили. Обратно не было хода, потому что прорубленная тропа почти на глазах опять зарастала зеленью. «Не страшно, — говорил Хосе Аркадио Буэндия. — Главное — не сбиться с намеченного пути». Строго следуя компасу, он упрямо вел своих людей к невидимому северу, пока наконец они не выбрались из заколдованных мест. Стояла темная беззвездная ночь, но темь была пропитана новым, свежим воздухом. Изнуренные долгим переходом люди повесили гамаки и впервые за две недели забылись глубоким сном. Когда они проснулись, солнце стояло уже высоко и открывало им совершенно невероятное зрелище. Прямо перед ними в окружении пальм и папоротников, поблескивая дымчатой белизной в тихом утреннем свете, возвышался громадный испанский галион[26] . Корабль слегка накренился на правый борт, и с уцелевших высоких мачт свисали тощие обрывки парусов и увитые роскошными орхидеями снасти. Корпус в панцире из окаменевших моллюсков, расцвеченный бархатным мхом, навеки врос в твердь земную. Казалось, это сооружение стоит в собственном пространстве, в зоне забвения и одиночества, запретной и для капризов времени, и для птичьих гнездовий. Внутри галиона, жадно и тщательно обысканного людьми, не оказалось ничего, кроме непролазного витья цветов.
Встреча с кораблем — свидетельство близости моря — погасила душевное горение Хосе Аркадио Буэндии. Он думал, что его лукавая судьба снова зло над ним посмеялась, как тогда, когда, претерпев массу мук и лишений, он не нашел моря, которое искал, а теперь вдруг встретил это самое море, перекрывшее ему дорогу и ставшее неодолимой преградой на пути. Много лет спустя полковник Аурелиано Буэндия тоже окажется в этих местах, когда здесь пройдет уже обычный почтовый тракт, и увидит обгоревший корабельный остов посреди плантации красных маков. Лишь тогда он убедится, что эта история не была плодом фантазии отца, и спросит себя: «Каким образом галион мог очутиться так далеко от побережья?» Но Хосе Аркадио Буэндию отнюдь не волновал этот вопрос, когда он увидел море на пятый день пути, в двенадцати километрах от галиона. Рухнули его мечты у этой пепельно-серой, пенной и грязной воды, которая не стоила жертв и страданий пройденного пути.
Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 92
