Я сморщила нос и посмотрела на него так, будто он - противный таракан у меня под ногами.
Ну, должен же кто-то стереть эту наглую улыбочку с его лица?!
Глава 2.1
Многие думают, раз перед ними хрупкая блондинка с огромными, наивными, карими глазами, то и угрозы никакой. Да, взгляд у меня точь-в-точь, как у знаменитой Одри Хепберн, бархатный и добрый, с поволокой.
Да, у меня идеальный для балета рост – сто шестьдесят пять – метр с кепкой в прыжке, но не стоит судить по внешней безобидности! В душе я всегда мечтала быть бойкой и давать обидчикам отпор. Может, уже пора что-то в себе менять и начать прямо сейчас?! Заметив, как его взгляд скользит по топу, обтянувшему грудь, собравшись с духом, я выпалила на одном дыхании:
— Выйдите и закройте за собой дверь! – после чего даже слегка зажмурилась, ожидая реакции мужчины.
Выждав какое-то время, осторожно приоткрыла один глаз.
Темные зрачки мужчины дрогнули, но выражение лица не изменилось. Видимо, не привык к тому, что ему указывают, что делать и, тем более, отказывают в чем-то.
Чуть дрожа, я упрямо вздернула подбородок. Вот точно так же, как делала всякий раз, когда не получалась сложная связка в танце.
Я - Ангелина Макарова, и я никогда не пасую перед трудностями!
Послышались шаги, затем раздался голос:
— Гром, ты че завис?! Пошли, в кабаке телки ждут и Геныч! - рыжий парень перевёл взгляд с друга на меня и негромко присвистнул. – Понял, исчезаю…
—Так, разойдитесь! Что здесь происходит?! Это помещение исключительно для моих девочек.
Я облегченно выдохнула, услышав голос своего тренера. По ее интонации было понятно, что у Татьяны Константиновны весьма боевой настрой.
Наконец, Гром (или как там его?) неохотно пододвинулся, пропуская тетю Таню в раздевалку, и сделал шаг назад.
— Тань, че за кипишь? Ну, дверью ошибся - тоже мне, проблема, - голос был приятный, с хриплыми нотками.
Через приоткрытую дверь я видела профиль Татьяны. Она хмурилась. Выражение лица у неё было непреклонное, будто она - большой босс и застукала своего подчинённого за чем-то предосудительным.
— Когда мы заключали сделку, кажется, обсудили то, что моих девочек никто не будет беспокоить.
После краткой заминки послышался ответ:
— Да спутал двери немного. С кем не бывает?! Не заводись, Тань.
После этих слов тренер прикрыла дверь. Послышались шаги и тихие удаляющиеся голоса. Я подождала минут десять и, схватив сумочку, выглянула из раздевалки.
Молясь про себя, чтобы этого нахала не было поблизости, бросилась прочь. На мое счастье, в зале никого не оказалось, я с облегчением спустилась по лестнице и вышла на крыльцо. Оказавшись на улице, почти сразу же закашлялась от едкого дыма, что плотным серым облаком навис надо мной.
Фу, надо же так…
Я никогда не переносила дым. Гадость какая! Поморщившись от отвращения, тут же вздрогнула от раздавшегося совсем рядом со мной голоса:
— Опа! А кто это здесь у нас такой красивый?
Я развернулась, встречаясь взглядом с обладателем низкого не приятного голоса.
Это был мужчина лет двадцати семи, может быть, чуть больше.
Его голова была полностью выбрита. Глаза не большие, карие, узкие, раскосые… похож на узбека. Кожаная куртка, застиранные джинсы и чёрные, очень тяжёлые на вид ботинки. Но больше всего меня поразила обвивающая его шею цепь – толстая, явно золотая.
Толщиной почти с мой мизинец.
Вот это да! Сколько же можно было купить продуктов за те деньги, что он выложил за эту «прелесть»?! Наверняка, хватило бы на год.
Из моих мыслей меня вырвало грубое прикосновение к плечу. Я с недоумением посмотрела на крупную лапищу, что сжала мое хрупкое, даже можно сказать, костлявое плечико.
— Что, принцесска, понравилась моя цацка? Хочешь такую себе? - мужчина довольно осклабился, думая, что я запала на его ювелирное украшение.
Я даже покраснела от негодования. Приготовилась уже поставить на место этого неандертальца, как меня резко рванули в сторону, освобождая от его захвата. Я буквально впечаталась в чью-то горячую, тяжело вздымающуюся грудь.
Испуганно задрав подборок, уставилась на синеглазого парня. Наши встречи, похоже, становятся традицией…
— Слышь, Кирпич, – процедил незнакомец лысому сквозь стиснутые зубы. - Ещё раз тронешь девчонку, пальцы сломаю к чертям.
Глава 2.2.
ТИРАН
Я как зачарованная смотрела, как красиво очерченные губы раскрылись и с них слетели совсем не такие красивые слова.
— Да, че ты, Гром? - сразу растерял весь пыл новоявленный «ухажёр». - Макс, я тебе говорю: девка сама не прочь. Ей моя цацка понравилась, - громко загоготал отвратительный тип с сальными взглядом.
Он оглянулся по сторонам в надежде на поддержку, но наткнулся лишь на хмурые напряженные лица молодых людей, стоящих за спиной Грома. Понимая, что никто не спешит поддержать его сомнительные шутки, бритоголовый по-звериному осклабился, показывая крепкие крупные зубы с легким желтоватым налетом.
Я еле сдержала желание передернуть плечами.
— Я предупредил, - отрывисто бросил мой защитник. - Ты знаешь, я слова на ветер не бросаю. Твоя дешевая побрякушка очень похожа на поводок, Костя. Не заставляй меня проверять насколько это удачная ассоциация.
Крепкая мужская рука, сжимающая мое плечо, слегка расслабилась и сползла на талию.
Лысый притих и опасливо сделал шаг назад.
— Гром, да я ниче…- он метнул в меня взгляд. Задержавшись на груди, гнусный тип зло сощурил глаза и еле слышно пробормотал. — Да кому нужна такая тощая? Даже нет сис...
Мои щеки опалила жгучая волна румянца.
Макс резко дернулся вперёд, увлекая этим движением меня за собой. Обидная фраза, так неосторожно брошенная этим неандертальцем, повисла в воздухе не законченной.
Я непроизвольно вскинула ладони, распластав их на горячей груди, что словно печка обдала жаром сквозь ткань майки.
— Заглохни! – рявкнул Макс на моего обидчика.
Под ладонью гулко, словно отбойный молоток, билось мужское сердце. Мои рецепторы захватили в плен запах каштана с примесью ароматических нот трав и сладких фруктов. Умопомрачительный запах!
Я бессознательно вдохнула его ещё глубже… Прежде такие ароматы мне не доводилось встречать.
Димка пользовался обычной туалетной водой из гипермаркета. Иной раз, не выдержав я говорила, смеясь, что ничего не чувствую, кроме запаха спирта.
В ответ на что Димка лишь обиженно сопел.
