пламя…
— И отправило эту штуку в полёт, ага. Как дракона, — подхватил Кирито, вдруг появившийся сбоку от Ронье.
С другой стороны от него Цукигакэ понюхала металлическое крыло механодракона, и неодобрительно фыркнула.
— Это… это же безумие, Кирито! — закричала Ронье, хватая мечника за рукав его странного костюма. — Что, если все двадцать теплородов выйдут из-под контроля и машина взорвётся?! Вы должны поменять элементы на ветророды, на которых работает подъёмник в соборе!
— Ну нет, для движения по закрытой шахте силы ветрородов, конечно, хватает, но в небе без мощной тяги теплородов никак не обойтись… — Кирито посмотрел по сторонам и улыбнулся. — И вообще, смотри, сколько зрителей уже собралось. Если я отменю взлёт, тут такое начнётся, что это потом назовут Вторым столичным мятежом.
— Но вы же сами собрали этих людей!
Вся эта толпа на площади перед Центральным собором собралась из-за того, что Кирито во всеуслышанье заявил, что сегодня мастерская собора проведёт открытый опыт.
Когда в Андерворлде воцарился мир, Верховный мечник стал в нём главным нарушителем спокойствия. Работникам собора и горожанам очень понравился прошлый опыт по воскрешению дракона — защитника Северной пещеры, поэтому они, разумеется, пришли посмотреть, что ещё придумал этот парень.
В тот раз Кирито тоже ходил по лезвию ножа. Всего одна неправильная фраза в разговоре с воскресшим белым драконом — и промёрзшие до корней сады вокруг собора показались бы пустяком. Ронье так хорошо понимала азарт Кирито, что едва не лишилась чувств.
Впрочем, сзади её тут же подхватила Вторая мечница. Асуна утверждала, что знает Кирито уже очень долго, — возможно, поэтому в её голосе слышались лёгкая обречённость и понимание того, что этого парня уже не исправить.
— Бесполезно с ним спорить, Ронье. Придётся разрешить ему делать что хочет.
— Н-но ведь… хотя… Да, вы правы…
Ронье машинально начала мотать головой, но затем одумалась и кивнула. За последние несколько лет она и сама прониклась осознанием того, что, если Кирито что-то взбрело в голову, ничего, кроме «разрешить делать что хочет», уже не остаётся.
Она могла лишь помолиться о том, чтобы обошлось без катастрофы, и сосредоточить все свои мысли на сердце механодракона.
Несмотря на звание рыцаря-ученика, Ронье было далеко до свободного владения Инкарнацией — тайным искусством рыцарей единства. Она не могла, например, сокращать с её помощью текст священных заклинаний, как это делали Кирито и старшие рыцари. Зато Ронье в последнее время научилась чувствовать состояние созданных элементов.
Садоре сказал правду: она ощутила внутри механодракона множество теплородов. Но они вели себя далеко не спокойно. Элементы вибрировали, словно недовольные заточением, и будто дожидались возможности разорвать свою темницу.
«Если они уже сейчас так бушуют, что же будет, если их высвободить?..» — подумала Ронье, покрываясь мурашками, но ей оставалось лишь ждать и смотреть, что будет.
— Госпожа Асуна, я соединилась с теплородами. Пока что их держат под контролем… — тихо доложила Ронье.
— Спасибо, — прошептала в ответ Асуна. — Держи соединение, ладно?
— Хорошо.
Ронье кивнула, В тот же момент Кирито воскликнул:
— Ну что, начнём потихоньку! Асуна, с тебя — обратный отсчёт!
— П-почему с меня?!
— Ты же всегда давала отсчёты перед тем, как мы входили в комнаты боссов!
После этого непонятного диалога Асуна покачала головой, подняла руку и произнесла слова, с которых начинаются все священные заклинания:
— Систем колл!
Затем девушка без запинки зачитала заклинание громкоговорения, основанное на ветрородах и кристаллородах. Асуна тоже пока не слишком хорошо обращалась с Инкарнацией, зато тексты заклинаний учила быстрее лучших заклинателей собора.
Воздух закружился воронкой, над которой появился тонкий стеклянный купол.
— Дамы и господа, спасибо за ваше терпеливое ожидание! — заговорила Асуна ясным голосом, подняв голову. — Сейчас вы увидите полёт первого прототипа механодракона, созданного в мастерской Центрального собора!
Её голос разнёсся по всей площади. И работники собора за жёлтыми канатами, и зрители с трибун откликнулись дружным ликованием. Ронье посмотрела на Центральный собор, возвышавшийся на севере, и увидела на огромном балконе тридцатого этажа блеск доспехов рыцарей единства.
Кирито помахал рукой аплодирующим зрителям и начал подниматься по приставленной к механодракону лестнице. Вскоре он добрался до головы, открыл дверцу стеклянной части и юркнул внутрь.
Он сел на устремлённое в небо кресло, закрепил себя ремнями и надел свисавшие с шеи огромные очки. Наконец Кирито показал большой палец оставшемуся на земле Садоре.
Ювелир сделал несколько шагов к Ронье и Асуне, жестом попросил их отойти и сам отступил ещё меров на двадцать. Ронье осторожно последовала его примеру, стараясь не терять соединения с теплородами.
— Итак, я отсчитываю секунды до начала! Считайте вместе со мной! — обратилась Асуна к зрителям тоном человека, имеющего богатый опыт в таких делах.
Она подняла обе руки и растопырила пальцы:
— Начали! Десять! Девять! Восемь!
Примерно тысяча зрителей дружно выкрикивали числа, когда Асуна загибала пальцы. Тизе и Ренли тоже присоединились к хору, улыбаясь после каждого выкрика.
Ронье обняла за шею Цукигакэ и примкнула к остальным:
— Семь! Шесть! Пять!
Вдруг теплороды вздрогнули гораздо сильнее, чем раньше. Кирито начал напрямую влиять на них Инкарнацией, сила которой была настолько велика, что её ощутила даже Ронье через связь с элементами. В её груди вновь что-то сжалось.
«Мне никогда и ни за что нельзя проявлять эти чувства. Пусть они спят внутри меня, пока я не состарюсь и не умру, прожив всю жизнь пажом Кирито».
Ронье ощутила, что слёзы подступили к глазам, и зажмурилась, чтобы Асуна ничего не заметила.
— Четыре! Три! Два! — продолжала старательно выкрикивать она.
Гул механодракона постепенно становился громче. Тускло блестящая серебром машина вздрогнула, свет из труб внизу стал из красного оранжевым, затем жёлтым.
— Один! Ноль!!!
Сквозь громогласный хор, сотрясающий площадь, пробился выкрик Кирито:
— Дисчардж!
Он отдал команду на высвобождение элементов, и в следующий миг всё двадцать теплородов выпустили заключённую в них силу.
Из нижней части механодракона с чудовищным гулом вырвалось белое пламя. Даже мрамор площади с почти бесконечным запасом Жизни моментально раскалился докрасна и начал испускать клубы белого дыма. Зрители загудели.
Вдруг из дыма серебристой стрелой вылетел устремлённый ввысь механодракон. Машина издавала пронзительный свист, Ронье такого никогда раньше не слышала. Металлическая конструкция поднималась всё выше, оставляя после себя два длинных огненных хвоста.
Вытянутые руки Ронье изнывали от неистового жара высвобожденных теплородов. На самом деле никакой материал не мог бы выдержать такую температуру. Баки должны были мигом растерять всю Жизнь и расплавиться, а механодракон — взорваться огненным шаром. Однако прямо сейчас в трубки вокруг баков
