был построен в Москве в нашем районе. Чтобы у сына появился шанс в три года встать на горные лыжи и потом стать олимпийским чемпионом по горнолыжному спорту.
И вот выполнил свое обещание. Создал с такими же молодыми ребятами инициативную группу в нашем районе тут в Москве. Они ходили на приемы к депутатам, к начальству, долго добивались и вот добились от властей строительства этого завода прямо возле нашего дома!
– Он и дочку мою потом приохотил к этому катанию, – продолжала Татьяна Ивановна. – Горнолыжный курорт рядом с домом – это же счастье! Грех не воспользоваться! Правда?
– Да-а! – сказал Юрий Петрович. – Я и сам завтра достану свои горные лыжи из шкафа и открою горнолыжный сезон. С таким-то склоном его и закрывать не придется. Можем теперь круглый год хоть каждый день кататься, дышать свежим воздухом. И нашим детям и внукам из соседних районов сюда гораздо ближе добраться, чем до горнолыжных склонов на Воробьевых горах или в Подмосковье.
– Мы сюда теперь как на дачу ходим каждый день, – рассказывала Вовина бабушка.
– А что же сейчас с Вашей дачей в Солнечногорске? – спросила Лида.
– Да-а, продали мы ее. Хороший был домик в деревне. Но вот потом начались эти волнения из-за строительства рядом с нашей деревней мусоросжигательного завода. А еще власти Московской области стали с мусором что-то мудрить….
У меня две сестры. Одна живет в Тульской, другая в Калужской области. У них по такому же домику в деревне. Там все по-человечески. Если живешь не больше пяти дней в месяц, то и не платишь ни за какой вывоз отходов. А у нас не было никаких перерасчетов. Живешь или не живешь, но плати мусорщикам за вывоз бытовых отходов с метра квадратного общей площади. Да еще эти метры квадратные в некоторых домах они вообще с потолка взяли. А какие отходы, если в деревне зимой никто не живет?
– Да, нам эта проблема тоже до боли знакома, – ответили Юрий Петрович и Лидия. – настолько, что мы тоже уже собираемся продавать свой домик.
– Вот и мы свой продали. Соседи все стали продавать ну и мы тоже. Да и кому там работать? Мои молодые теперь только с работы придут, перекусят, лыжи на плечо и сюда на склон кататься. Им теперь никакая дача не нужна. А в выходные мы тут чуть не целый день всей семьей. Мы с дедом с ними рядом. Нам с ними веселее. Про все простуды забыли.
Так разговаривая, они не заметили, как дошли до самого конца тропинки. Повернувшись в сторону склона, они увидели, как по склону вниз катятся снова разноцветные шары. Последним катился самый крупный шар. Это был тренер Вовы. Когда он сделал внизу крутой вираж и остановился, то засыпал всех облаком снега, прилетевшим вместе с ним.
Юрий Петрович провел по лицу, смахивая снег с ресниц, и … проснулся!
Оказалось, что все это он увидел во сне.
Он стал вспоминать, к чему бы это ему приснился такой интересный и сказочный сон.
Он припомнил, как вечером перед сном в очередной раз пересматривал в компьютере понравившийся ему видеоролик под названием: «Как в Копенгагене мусоросжигающий завод превратили в центр активного отдыха горожан!»
На экране компьютера по мере демонстрации видеоролика каждый раз разворачивалась завораживающая его картина. Просто невозможно было оторвать взгляд. И каждый раз после этого он мечтал о строительстве такого завода в Москве.
Его мечты неожиданно прервал телефонный звонок. Звонил его сосед по даче Семеныч.
– Привет, Юр! С наступающим тебя Новым годом!
– Привет, Семеныч! Тебя тоже с наступающим! Как здоровье? Какие новости?
– Да какое тут здоровье будет? Одно расстройство. Сын со снохой поехал на дачу в деревню на три дня. Хотят Новый год там встретить. Звонил, что в почтовом ящике опять куча счетов от регионального оператора за вывоз бытовых отходов. А у нас там с лета никто не живет.
– Да, Семеныч, никак они нас в покое не оставят!
– Юр, а ты знаешь, что даже на прямой линии президенту задавали точно такой же вопрос, как и у тебя был, про квадратные метры?
– Да. Я читал стенограмму ответов президента. Конечно, абсурдность мусорного законодательства, в тех регионах, где норматив накопления отходов определяется в метрах квадратных общей площади, а не числом проживающих людей, очевидна любому. Ведь отходы создают люди, а метры квадратные сами по себе мусорить не могут. Правильно?
– Да, действительно.
– И естественно, что люди задают вопросы президенту, потому что считают странным, когда с одинокого пенсионера в трехкомнатной квартире берут за мусор больше, чем с многодетной семьи в однушке. И этот абсурд в упор не хотят видеть чиновники.
Видно было, что и президент не чувствует мусорной проблемы. Ведь эту проблему по настоящему можно почувствовать только испытав ее на себе. Когда тебя разбудит рано утром телефонный звонок представителя регионального оператора и заставит хвататься за сердце своим сообщением, что ты задолжал всю свою пенсию за целый год за вывоз бытовых отходов в Московской области, где ты не был уже два года из-за пандемии короновирусной инфекции.
– А почему? Он вроде ответил?
– Нет. Он фактически ушел от ответа на заданный вопрос. Он ответил, но про другое! Он перевел стрелки на самих жителей, которые не хотят строить пять мусоросжигательных заводов. Именно без этих заводов, по его мнению, проблем с мусором не решить, а жителей, как он сказал, «эти заводы напрягают». Он только в этом увидел проблему.
– А ты чего бы предложил, если бы был на месте президента?
– Я бы предложил вообще освободить от платы за вывоз бытовых отходов всех пенсионеров и людей с низкими доходами, если правительство действительно борется с бедностью, как оно говорит.
А что касается заводов, я не стал бы сейчас строить эти пять заводов, которые «людей напрягают».
Я бы попробовал купить и построить сначала один нормальный завод без вредных выбросов, который людей радует. Пуска которого люди ждали бы, как великого праздника. Такой, как построили прямо в столице Дании в Копенгагене и превратили этот завод в горнолыжный курорт!
Я думаю, что Москва не беднее Копенгагена, чтобы мы не смогли построить себе такой же мусоросжигающий завод, работающий по самой современной технологии.
В моем районе в Москве, как и в Копенгагене, нет никаких холмов и уж точно ни одной горы.
Поэтому я бы такой завод построил прямо возле своего дома, рядом с кинотеатром «Энтузиаст». Он, кстати, прикрыл бы две стоящие там уродливые железобетонные этажерки многоярусных гаражей,
