Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 79
бега, путешествий и сигарет. Не имея противовеса любви, зато обладая взрывными амбициями молодой журналистки, я обнаружила способность говорить «да» чему угодно и всему на свете. Более того, чем больше соглашалась, тем меньше приходилось думать. В течение целого года единственным профессиональным правилом было говорить «да» в ответ на абсолютно любое задание, какое только давали. А еще я занималась кемпингом и сексом с мужчинами, которые не могли любить меня и которых не могла любить я, писала статьи в газеты, на названия которых едва ли не молилась всю жизнь, плавала на продуваемых ветрами побережьях, изливала в статьях всю душу, спрашивала себя, действительно ли хочу ребенка, днями напролет плакала перед месячными, шила одежду, выступала на радио, стригла волосы и слушала любимую музыку.
Однажды утром, в рябой серости не до конца пробудившегося сознания, я проснулась, ощущая на языке знакомый привкус – словно обрывки песни, которую пела когда-то в школе. В собственной спальне, под собственными фотографиями, на собственном постельном белье, пахнувшем собственным стиральным порошком, я наконец вспоминала, кто я есть.
Это, конечно же, прекрасно. Только мне было тридцать, и подруги, которые до тех пор ели тосты и пили чай вместе со мной, бренча сердечными струнами и смеясь в лицо времени, внезапно похватали сумочки и были таковы: бойфренды, дома, кольца в честь помолвки, свадьбы, беременности, младенцы. Шла гонка – против времени, против наших тел, против полураспада сперматозоидов и, неизбежно, друг против друга. Я знала что у моей матери менопауза началась рано – в сорок лет – и поэтому, вероятно, я унаследовала меньше «плодотворного» времени, чем сверстницы. Дедлайн грозил раньше. В результате «годы паники» были особенно напряженными, спринт к защищенности – более актуальным, потребность взять себя в руки – экстремально настоятельной. И все же я каким-то образом прослушала объявление об отправке и даже не купила билет. Люди, которых я любила больше всего, ускользали от меня, в то время как я оставалась позади, глотая пыль.
Не прошло и двух лет, как я влюбилась. Этот мужчина, плечи которого были похожи на строительные леса, а подбородок – на лопату для угля, явился нежданно. Вот так – раз – и я оказалась в поезде. Пункт назначения был мне неизвестен, но я знала, что куда-то еду. И все же представлявшееся мне разрешением тревог обернулось входной дверью к новым вопросам. Большим вопросам. У каждой женщины, вступающей в новые отношения в «годы паники», будущее испещрено экзистенциальными решениями, способными поставить ее на колени. Что это значит для работающей женщины в стране с непомерно высокой стоимостью жизни, стоящей на грани климатической катастрофы, – связать себя обязательствами с партнером, не говоря уже о будущем ребенке? Как реагировать, когда лучшая подруга объявляет о беременности? Иной ли у тебя путь? Что, если партнер не хочет детей? Или хочет, только не сейчас, не в данный момент, не вот так просто? Значит ли это, что настало время переехать в другую страну? Сменить профессию или купить безумно дорогую шубку? Послать все к черту и переспать с чьим-то братом? Купить дом где-нибудь в городке подешевле и стать фрилансером? Завести собаку?
Ты осознаешь очередную утрату контроля: словно у тебя из десны выбили зуб, и холодный ветер проносится по каждому обнаженному нерву. Тело стоит на месте, подвешенное контрацепцией в состоянии ложного бесплодия, в то время как разум лихорадочно перебирает разные утрачиваемые будущие. Может, ты и вскочила в поезд, но как-то позабыла уточнить пункт назначения и теперь сидишь со сжатыми кулаками и жжением в глазах, а мир течет мимо жидким размытым пятном.
Любовь не может преградить путь потоку яйцеклеток, покидающих организм. Теплая постель не помогает решить, кем ты хочешь работать. Наличие партнера не прекращает гражданскую войну между мозгом и утробой. «Плюс один» не обязательно позволит чувствовать себя цельной. Через три года после ухода из предыдущих отношений я снова осознала болезненную истину: «годы паники» не заканчиваются сексом или общими полотенцами. Их нельзя успокоить просто тяжестью другого тела в твоей постели.
Кое-как, кривовато плывя по жизни, прекращая отношения, пытаясь заработать денег, деля съемную квартиру с любимыми подругами, ходя на терапию, укрепляя тело и занимаясь сексом со все более милыми людьми, я не видела ничего такого, что связывало бы данные решения вместе. Вступая в середину четвертого десятилетия и уходя от клубов пыли и драмы, которые перекрывали дальний обзор, я вижу, что перспектива материнства все это время маячила передо мной. Она была двигателем, готовила меня к броску.
Как пишет Люк Тернер в своих прекрасных мемуарах «Из леса», «решение подорвать динамитом основы жизни всегда разбрасывает обломки куда попало»1. Как бы мне ни претило признавать это и признаваться в этом перед людьми, которые имели для меня значение, я, вероятно, всегда хотела ребенка.
Разумеется, в «годы паники» тело и разум бессознательно ломали прежнюю жизнь, чтобы вымостить путь для новой, той, в которой я при желании могла бы решить попытаться родить ребенка.
Сейчас и здесь, сидя и набирая текст на ноутбуке, пристроенном на пеленальный столик моего малыша, я знаю: во многих отношениях я пишу эту книгу для 28-летней Нелл, которая стояла в той кухне в Ливерпуле в серебряном платьице рядом с заключенным в урну прахом другой женщины и которую мутило от паники, вызванной возможным будущим. Но на самом деле я пишу ее для всех: для, кто только пускается в свой «поток», кто уже дезориентирован на всю катушку, кому материнство интересно вне зависимости от того, видят они себя в качестве матерей или нет, кто через все это прошел и жаждет признания. А также для мужчин и женщин, просто желающих знать, какие они, эти «годы паники». Я не притворяюсь упившейся джином любительницей вечеринок, не пишу научный трактат, не использую экспериментальные литературные формы, чтобы доказать: матери тоже могут быть творческими людьми. Я просто показываю – настолько честно и осмысленно, насколько могу, – каким может быть это время, почему тридцатый день рождения может казаться свадьбой с самой собой. Каково это – быть на званом вечере единственной женщиной без спутника. Как справляться с отказом в сексе в очень маленькой палатке. Почему можно нечаянно разрыдаться, когда начальница спрашивает, как ты видишь себя через пять лет. Как себя ощущаешь, когда после мысли «а вдруг я все-таки беременна» приходят месячные. Какое лихорадочное возбуждение охватывает тебя, когда решаешь, что хочешь попробовать родить ребенка. Каково воображать, что швыряешь этого ребенка о стену.
Книга будет
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 79
