о стену. Я вижу безжизненный взгляд отца, залитое кровью лицо матери… Когда прихожу в себя, то понимаю, что молодой офицер что-то сказал мне, но я не расслышала его.
— Ваша сестра в опасности, — повторяет он. — Вы знаете, где она?
Я растерянно оглядываюсь по сторонам. Я не могу заставить себя говорить.
— Мисс Аллен, я понимаю, вы в шоке, но вы должны пойти с нами.
Мне хочется плакать, кричать, бунтовать.
Но вместо этого я шепчу:
— Нет. «Неправда».
Родители не могут быть мертвы.
Моя сестра не может исчезнуть.
Эти мужчины не могут забрать меня.
И всё же они это делают.
Молодой офицер — Майкл Браун, припоминаю, что именно это имя прочитала на его значке, — помогает мне встать и провожает в дом. Не знаю, как, но мы оказываемся перед дверью в мою комнату. Он не должен знать, что это именно она. Я не оставляла свет включённым, к тому же на ней не написано имя.
— Вам следует одеться, мисс Аллен.
«Нет».
Я не должна ни одеваться, ни подчиняться их требованиям. Я должна возразить, потребовать объяснений, настаивать на своём. Вместо этого я захожу в свою комнату и запираюсь внутри. Надевая спортивный костюм, слышу их спор в коридоре. Я слишком потрясена, чтобы понять, о чём они говорят. Во всяком случае, звучит не очень хорошо.
Беру свой мобильный телефон. Отец Мэг — адвокат и знает мою семью много лет. Я уже собираюсь позвонить ей, как вдруг вижу на экране имя сестры. Она присылает мне сообщение, которое я без колебаний читаю.
Шэрон: Ничего не говори.
Узел, сжимающий моё горло, становится всё туже и туже.
Она знает о полиции.
«Как такое возможно?»
Я пытаюсь дозвониться до неё. Линия свободна, но сестра не отвечает. Возможно, она не может говорить, поэтому я пишу ей сообщение.
Джилли: Ты в порядке?
Офицер Браун сказал, что она в опасности. Я жду ответа с замиранием сердца. И когда телефон снова вибрирует, невольно вздрагиваю.
Шэрон: Удали мой номер и ни с кем не разговаривай. Я сама тебя найду.
— Мисс Аллен, с вами всё в порядке?
Я испуганно подпрыгиваю, когда в дверь комнаты стучат. Несмотря на то что меня не видят, я всё равно прячу телефон за спину.
— Ещё минутку, пожалуйста.
Я прислушиваюсь. Слышу, как мужчины перешёптываются между собой, а затем уходят. Как только я понимаю, что осталась одна, я готовлюсь написать Шэрон.
Но она уже оффлайн.
Не задумываясь, я делаю то, что мне сказала сестра: удаляю её номер и сообщения, которыми мы обменивались. Затем выключаю телефон и прячу его на дне ящика. Обхватив себя руками, выхожу из своей комнаты. Меня трясёт.
— Куда вы меня отвезёте?
— В безопасное место, — отвечает Браун.
— Туда, где вам никто не причинит вред, — добавляет другой с улыбкой, которая говорит совершенно об обратном.
Погода не холодная, но когда я устраиваюсь на заднем сиденье их внедорожника и слышу, как блокируются двери, я не могу не дрожать.
Я в западне.
Глава 1
Джилл
Сиэтл, наши дни.
— Документы, пожалуйста.
— Как так? — Мэг невинно хлопает ресницами. — Ты нас хорошо рассмотрел? Мы похожи на парочку малолеток?
Внушительных размеров мужчина, что стоит на страже у «Голубых нот», наклоняет голову, осматривая нас сверху донизу. Видимо, ему нравится то, что он видит, потому что под козлиной бородкой я улавливаю намёк на улыбку. На мгновение я обманываюсь, что вышибала пропустит нас, не проверяя возраст, но вместо этого он протягивает к нам руку ладонью вверх.
— Это правило, девочки. Если хотите попасть внутрь, вы должны сначала показать мне свои документы.
С неохотой я протягиваю ему наши удостоверения личности. Пока он изучает их, я задерживаю дыхание. Мы с Мэг потратили более двух часов на подготовку и совершенствование макияжа, который должен был сделать нас старше. Я вложила добрых двести долларов в тёмно-зелёное платье, которое так плотно меня облегает, что уменьшает на размер. Гипотеза быть отвергнутой ещё до того, как мы войдём, определённо не вариант.
— Что происходит? — Пара позади нас начинает суетиться. — Почему очередь не двигается?
Вышибала фотографирует наши документы на планшет и возвращает нам с выражением лица, не предвещающим ничего хорошего. Я уже собираюсь протестовать, полагая, что он хочет отправить нас домой, как вдруг он отходит в сторону и машет нам рукой.
— Проходите, пока я не передумал.
Охваченная азартом, Мэг бросается ему на шею и целует в щёку, затем берёт меня за руку и тащит по коридору в зал клуба.
Мы распахиваем дверь, как никогда возбуждённые.
— О мой бог!
У меня округляются глаза, присоединяясь к изумлению подруги. Внутри даже лучше, чем я себе представляла. Интерьер изысканный и стильный. Мягкое освещение, бархатные диваны, музыка, которая не подавляет, а ласкает… На каждом столике стоит ведёрко с бутылкой шампанского. Над головами танцующих нитями кристаллов свисает люстра. В глубине зала — приподнятая платформа, на которой играют музыканты.
— Посмотри на это! — Мэг резко дёргает меня, заставляя повернуться к бару. В стене были вырезаны ниши со стеклянными панелями и подсветкой, перед которыми расставили бутылки и бокалы для коктейлей. Атмосфера непринуждённая и чувственная. Я не смогла бы воссоздать такую красоту даже в рисунке. — Твоя сестра — легенда! — продолжает подруга, хлопая в ладоши. — В следующий раз, когда скажу, что она пугает, напомни мне, что благодаря ей мы попали в «Голубые ноты»!
Я разражаюсь смехом, за мной следует Мэг, которая не может перестать подпрыгивать на месте. Сказать, что Шэрон совершила настоящее чудо — не сказать ничего. Если бы она не снабдила нас фальшивыми удостоверениями личности и не внесла наши имена в список, мы бы никогда не попали в самый эксклюзивный клуб города. Я обмахиваюсь ладошкой, слишком взволнованная, чтобы устоять на месте.
— Мне нужно выпить. Проводишь меня в бар?
— Знаешь что? Ты привела меня в грёбаный сон. Я куплю тебе весь этот долбаный бар! — с улыбкой говорит Мэн.
Не дав мне времени ответить, она тащит меня через весь зал, притягивая к себе не один взгляд. С её светлыми волосами и телосложением модели она нигде не остаётся незамеченной. В детстве я мечтала быть похожей на неё.
Часть меня мечтает об этом и сейчас.
Мне бы хотелось обладать её красотой, но прежде всего — лёгкостью. Мы подходим к бару, Мэг облокачивается на стойку и заказывает два напитка с экзотическими названиями: один для себя, другой для «подруги, которой нужно согреться». На её шутку бармен бросает
