Ознакомительная версия. Доступно 38 страниц из 188
обращаются с такой просьбой. Между тем, когда посланцы отца, молодые мужчины, прибыли забрать быка, означенный человек проявил агрессию. Он не только не дал увести быка, но и угрожал копьем посетителям. Те вернулись ни с чем. Быка выделил другой родственник, но дело не было замято. В срочном порядке созвали собрание мужчин клана. Молодых воинов вновь отрядили к нарушителю, снабдив четкими инструкциями к действию. Прибыв, те не стали вступать в какие-либо пререкания с хозяином. Часть делегации отправилась к стаду и деловито отделила от него быка, а также несколько коров (последних в виде штрафа за доставленные хлопоты окружающим) и отправилась с ними в обратную дорогу. Вторая группа учинила судилище. Провинившегося выпороли сыромятными ремнями и отнесли в мужской дом на его подворье. В силу возникшей временной недееспособности несколько мужчин остались помогать с выпасом стада и ухаживать за избитым сородичем. Спину смазывали лечебными настоями. Чтобы здоровье быстрее восстанавливалось, пострадавшего регулярно поили мясным супом. Когда раны затянулись и мужчина смог самостоятельно присматривать за скотом, посетители покинули его подворье и известили родственников о том, что поручение было успешно выполнено. С этого момента ослушник вновь становился равноправным членом клана. Но не для отца. Отец на протяжении многих месяцев отказывался принимать виновника в своем подворье и отсылал своих жен с предупреждением навстречу идущему мириться сыну. Жены, впрочем, проявляли некоторое милосердие, стараясь выступить посредниками в переговорах отца и сына, и убеждали мужа простить ослушника. Но отец оставался непреклонен долгое время, поясняя, что сын опозорил не только себя, но и честное имя родителя. К счастью, время все поставило на свои места, и отец с сыном помирились, на радость родственникам. Раздоры вносят толику ненужной тревоги в повседневное существование датога, и без того изобилующее постоянной борьбой с окружающей природой за скудные пастбища и воду, с извечными врагами масаи и сукума, угоняющими скот, с неумолимым наступлением земледельцев, распахивающих доселе пригодные к выпасу земли.
Доиндустриальные общества, каковыми являются хадза, датога, масаи, живущие в тесной связи со средой обитания и лишь краем соприкоснувшиеся с «благами» западной цивилизации, меняются сегодня на глазах. Этому способствует активная позиция государственных служб Танзании, настаивающих на обязательном школьном образовании для детей, развитие системы доступной медицинской помощи в отдаленных сельских районах, активная международная кампания по обеспечению сельского населения питьевой водой, а также деятельность местных органов власти по вовлечению широких масс сельского населения в общественную жизнь страны. Но даже в этих условиях кодекс моральных норм и установок продолжает оставаться значимым. Проблемы на местах предпочтительно разрешаются силами соседских (или клановых) общин, а не органов государственного правопорядка. Родственные связи остаются краеугольным камнем существования, а забота о родственниках – важнейшим долгом, нарушить который не решаются даже люди, покинувшие общину, переселившиеся в города и получившие высшее образование[3]. Европейцев удивляет упорное стремление этих людей неотступно следовать правилам поведения своей культуры. Особое место в этом списке отводится похоронам и похоронной обрядности. Люди завещают похоронить себя на земле предков (часто речь идет именно об участке близ дома родителей). И эти желания соблюдаются неукоснительно, невзирая на материальные расходы и сложности транспортировки покойного. Присутствие же на похоронах ближайшего родственника – также важнейшая обязанность, пренебречь которой немыслимо, невозможно. Привязанность, кооперация, взаимопомощь, получившие столь невиданный размах у нашего вида по сравнению с другими приматами, продолжают цементировать человеческие связи даже на больших расстояниях.
Марк Моффетт сравнивает человеческое общество с социальными образованиями общественных насекомых, и эти сравнения вполне уместны. Но его последующий интерес к устройству социальных систем у широкого круга позвоночных, от рыб до человекообразных обезьян, не случаен. Как эволюциониста, его интересы связаны с выявлением причин и факторов, влияющих на трансформации социального поведения у разных таксонов, роли экологии в усложнении общественных связей, с поиском связей между морфологическими и психологическими преобразованиями, в конечном итоге приведших к возникновению нашего вида. Человека разумного, уникального в своем развитии речи, культуры, техники и искусства. Уникального в стремлении к познанию тайн бескрайней вселенной… Но продолжающего оставаться беззащитным в мире конфликтов и насилия, порожденном им же самим.
М. Л. Бутовская,
д. и. н., профессор, член-корр. РАН,
зав. центром кросс-культурной психологии и этологии человека Института этнологии и антропологии РАН
Введение
Столько, сколько существуют человеческие общества, люди считали, что они меняются, члены этих обществ в их воображении превратились в величественных Людей с большой буквы. И все же, какой бы могущественной ни была принадлежность к обществу в формировании коллективной самооценки граждан, вовсе не на членов того же общества они смотрят совсем иначе: в их глазах именно чужаки претерпевают более радикальные, временами ужасающие изменения. В представлении каждого человека целые группы чужаков могут превратиться в нечто менее человеческое, даже в своего рода паразитов.
В истории есть много примеров, когда чужаков считали столь презренными существами, что их могли раздавить под ногами, как насекомых. Вспомним 1854 год, Территория Вашингтон. Вождь индейского племени сквамиш Сиэтл, в честь которого был назван недавно основанный город, только что выслушал речь Айзека Стивенса, вновь назначенного губернатора территории, перед старейшинами племени. Стивенс объяснил, что сквамиш должны переселиться в резервацию. Встав для ответа и возвышаясь над худощавым губернатором, Сиэтл на своем родном языке дувамиш горевал о том, что между их обществами существует пропасть, и признал, что дни сквамиш сочтены. Тем не менее он мужественно воспринял новости: «Племя следует за племенем, а народ – за народом, как волны моря. Таков закон природы, и сожаления бесполезны»[4].
Будучи биологом, занимающимся полевыми исследованиями, я зарабатываю на жизнь тем, что размышляю о законах природы. Я провел многие годы в раздумьях над концепцией того, что мы называем «обществом», изучая человеческие племена и государства. Меня бесконечно увлекал феномен чужеродности: как получается, что незначительные различия превращаются в пропасть между людьми, которая затрагивает каждую сферу жизни, от экологии до политики. Цель книги «Человеческий рой» – разобраться как можно глубже в этом вопросе, исследуя природу обществ Homo sapiens, а также сообществ других животных. Основная идея этой книги заключается в том, что, каким бы неудобным это ни казалось, человеческие
Ознакомительная версия. Доступно 38 страниц из 188
