Книга Укради меня - Анель Ромазова

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Звездулинка идет с раздевалки, пока я читаю стенды в фойе. Как эту рухлядь еще не снесли. Вокруг новостройки и тут эта одноэтажная конура.

Райончик — то, по сводкам криминальный. Надо бы Кису посторожить. Она если что, даже отбиться не сможет.

— Это тебе, — зачем-то говорю, хотя вокруг никого. Там и в зале пять пенсионеров с внуками и два активиста просвещались.

— Спасибо, Саша, не надо было. Ты мне всегда, такие букеты даришь, девчонки завидуют — нежным голоском всю душу мне гладит.

— Пусть завидуют. Что думаешь дальше делать? — плавно продвигаюсь вопросом к главной теме.

— Домой побегу… Ой…Твою мышь! — заминается и хватает за рукав, я с не скрываемым удовольствием поддерживаю за узкую талию.

Японскую девизию, маленькая такая, что я с ней делать буду. Я ж как медведь — гризли, по сравнению с ласточкой.

— Где болит? — спрашиваю, когда она курносо морщится.

— Ногу натерла, там шов на пуантах разлезся.

— Так новые надо. Поехали, я куплю, — по злым огонькам понимаю, что перегнул.

— Я и сама могу, ты что! — гордая киса, вообще вышечка.

— Ладно, не злись. Сама так сама, надеюсь, в кафе дашь заплатить, а то совсем будет позорно.

— А ты хочешь со мной в кафе? — удивленно щебечет.

Как могу, прикрываю настоящие хотелки улыбкой. И вру.

— Еще погулять, можем по набережной пройтись, или в клуб на твое усмотрение.

— Я в джинсах и кедах, остановимся на набережной — улыбается губками сердечком и тянет стойку демонстрируя.

Ой, киса, киса. Что вытворяешь.

Придавив теплой ладошкой на бицепс, не нарочно, когда задеваю плечом. В меня таким электрошокером смалит, даже запашок гари чувствую под ширинкой. И помню завет. Не напирать.

Лика, прихрамывая, идет к машине, тащусь сзади и не решаюсь взять на руки, подумает еще чего. Смотрю, как помахивают темно-русые волосы до плеч. Взлохмачиваю виновато макушку, когда она при повороте застает меня досматривающим ее попку. Джинсы хоть и широковаты, но это вообще не мешает обзору.

Я по беседам с женской половиной так себе. Ну что мне ей рассказывать. Как наркопритон потрошили. Или проституток вязали. Так и обсуждаем салфеточки и балет. Киваю, махаю, по большей части рассматриваю ее.

Уже перед домом, Лика мнется, а потом подбегает и целует в щеку. Ну, неожиданно конечно. Сгруппироваться, я не успеваю и жму балерину не по-детски.

— Кис, дай лизну разочек, — выпаливаю на эмоции.

— Саш, ты что!! — крутится во все стороны и силится вырваться из лап моих загребущих.

— Ну, в смысле поцелую — надо же исправлять ситуацию, а то вон у нее страх в глазенках проскальзывает.

— Один раз и без языка — звучит неуверенно, она еще пальцем поддакивает. Мне слова уже побоку, только на ее губы смотрю.

П-ф-ф вот это сложнее. От нее карамелькой мятной пахнет, так что, язык свой я вряд ли удержу. На сладенькое, как при диабете тянет.

Давлю на губки, чуть засасывая нижнюю. И меня несет. Ну еб вашу мать, как щенок зализываю.

Слышу, киса заметно напрягается. Убираю свое жало обратно и начинаю поглаживать, чуть втягивая мармеладки.

Да самураем мне не стать.

Лика отвечает и тут конкретный приход ловлю. Впиваюсь глубже, раскатывая ее язычок своим.

Ох… бля вшторивает круче, чем от секса до этого. Я ее рот буквально насилую. И оторваться никак. Рвусь на всех скоростях, а должен был оставаться на нейтралке. Лика встречает мой натиск без сопротивления. Робко вздыхает при каждой возможности.

Читаю мысленно стишок, чтобы лапы оставались на месте. Из школьного.

Широка страна моя родная.

Много там лесов…блядь… полей сука… и рек

Ну, что ж такое. Киса робко толкается, жмется еще ближе, я отдвигаюсь чтобы младшего лейтенанта в штанах не подтолкнуть к ней в запале. Там уж точно травмирую девочку. А он настойчиво просится в бой, но с этим другом надо знакомить постепенно. На это еще мозгов хватает.

— Кис давай еще — рычу когда она отрывается. Губки маком цветут от моего терроризма. Держит ладошками за щеки не давая напасть.

— Завтра приедешь, поцелую два раза — такими темпами секса ждать мне до пенсии.

Но в тайне даже радуюсь, не часто встретишь. Чиста как слеза. Не каждому позволяет себя целовать. Махаю в ответ, когда оборачивается перед подъездом. Кровь из носа, надо все дела до завтра замять.

Два поцелуя! Охренеть!

Доволен, как ребенок. Ладошки потираю. Жду. Грустнею, вспоминая главное правило.

Не напирать.

Это я могу, умею и как оказалось, практикую.

Глава 3

Все еще, за два дня до знакомства с младшим лейтенантом. Лика..

Так необычно. Букет пахнет тюльпанами, а мои руки Сашей. На губах горит его поцелуй. Не первый, конечно же, но одно могу сказать точно, он дикарь. А еще одно, что я без ума от него. Вот так быстро. Пять букетов, пять плюшевых мишек и один безудержный поцелуй.

Вздыхаю, прикладывая ладошки к губам. Горят, а еще пощипывают. Не сильно. Очень — очень приятно и по страстному жгуче.

— Здрасьте, теть Зин! — кричу на ходу в открытую дверь и морщусь. Запах, сколько не проветривай, а бабушатником несет на всю клетку, но женщина она прекрасная и пирожки с яблоками печет изумительные.

А завтра у меня еще одно свидание с Сашей. Он потрясающий. Большой, сильный. И очень красивый, в своей мужской строгости. Не слащавый. А с брутальной суровостью. Нет в нем смазливых мягких, линий. Как рисунок на скалах сплошные углы и резкость. В нем даже немного привлекательной первобытности проблескивает. Говорит мало. Но так смотрит, смущает, когда смотрит так по — особенному. Словно, желает напасть и обезоружить.

Хочется кружиться и кричать на весь подъезд, ну как то так, чтобы юбка развевалась, и пылинки мелькали вокруг, оседая в лучиках света.

— Твою мышь!! Лика, что здесь за пируэты? Итак, не пройти.

Ой, я и правда кружусь и нечаянно задеваю объемистую фигуру пожилой соседки. Она увеличивает зоркость, надевая очки в роговой оправе, которые до этого болтались на цепочке. Я подхожу и поправляю на ней покосившийся парик, не первой свежести в крупную загогулину. Зачем надевает? Ей и в благородной седине хорошо, как-то по уютному выглядит.

— Простите, теть Зин.

— Влюбилась что ли? Вон светишься вся.

— Возможно, — загадочно отвечаю, или пою. Но так хорошо, еще улыбаюсь цвету и вплываю в квартиру.

Влюбленное настроение резко