От досады на жизнь с её подставами именно сегодня хотелось кричать, топать ногами и бить посуду.
Ненавижу понедельники и оттого в эти дни стараюсь жить максимально просто. И вот именно теперь, когда благополучие поселилось в моём доме — случился катаклизм.
Мой шеф продал свой бизнес со всеми его потрохами и рабочим коллективом. У меня же руководящая должность — главный менеджер по продажам и всякой дополнительной фигне — значит, согласно всем жанрам смены окружения, моё увольнение будет одно из первых.
Стук в двери моего кабинета заставляет меня вздрогнуть. Неужели начальство вызывает?!
— Войдите, — как можно решительнее произнесла я, старательно убирая нотки паники из голоса.
В небольшом пространстве дверного проёма показался извечный чёрный с голубыми прядями хвостик — пальма, а ныне модно «конский хвост».
— Алёна, — не выдерживая, выдохнула я, радуясь появлению своей помощницы.
— Ага. Ева Леонидовна, там капздец! Треш!
Девушка тряхнула хвостиком, проскальзывая в мой кабинет.
— Где?
Её взволнованные голубые глаза и приоткрытый в изумлении рот сердечком тут же поднял волну адреналина в моей и так неспокойной крови.
— В главном зале. Там этот терминатор… наш новый.
Я судорожно сглотнула. Предчувствие меня и сегодня не подвело. Нервно дёрнулась рукой к шёлковому шарфу, элегантно завязанному вокруг шеи. Сейчас эта любовь к данному виду аксессуара меня душила.
— Ева Леонидовна, его взгляд… это трындец, но сволочь такой притягательный мужик.
Моя помощница недавно пережила разрыв с молодым человеком, поэтому последний месяц находится в активном поиске.
— Алёна, а что именно происходит в главном зале? — навела девушку на нужную мне тему.
Сексуальное описание нового шефа мне вряд ли пригодится для сохранения своей работы. А сохранить ой как надо!
— Новый там гайки закручивает. Витрины у нас говно, только оформление их и спасает, пирожные похожи на стухший паштет, а …
Я её перебиваю.
— Что так и сказал? Говно?
— Да, — эмоционально отзывается помощница и вдруг меняется в лице, что россыпь мелких веснушек становится видна даже через слой тонального крема.
— Что такое? — отзываюсь я, когда она в испуге прикрывает рот ладошкой.
При этом её взгляд виснет на мне, будто у меня неожиданно рога выросли или ещё чего похуже.
— Он приказал позвать вас, Ева Леонидовна! Немедленно!
Вот! Дождалась!
Подхватилась с кресла, стараясь собраться и не выказать ни капли своих переживаний.
— Тогда нам надо поспешить, — как можно спокойнее выдавила из себя.
И вот иду, остро реагируя на стук своих же каблуков. Будто приговор мне выбивают.
Входим в главный зал — я первая, Алёна прячется за моей спиной, отчего я непроизвольно выпрямляюсь и развожу плечи.
Я сильная!
Делаю последние два шага. Цок- Цок.
И стою в лучах утреннего солнца, что беспощадно разливается по залу продаж. Тут такая тишина, что моё появление не остаётся не замеченным.
Нового босса взглядом не обойти — тут же цепляется за тёмную ауру вокруг него и холодный взор обсидиановых глаз, что пронизывает меня насквозь.
Алёна не врала. Это та порода мужчин, которых я обходила за версту с юности. Ибо они мне неподвластны. Сильные, харизматичные, волевые и беспощадные.
— Ева Леонидовна? — холодно и с усмешкой на тонких губах.
— Верно, — тихо ответила ему, но так как голос мой от природы тихий и мелодичный сейчас совсем сел, то ещё и энергично кивнула.
— О! Наконец-то! А то тут ваши коллеги без вас и слова дельного родить не могут.
Его взгляд не отпускал — ощупывал, разглядывал, проверял. Может, он действительно ультрасовременный андроид?
Я молчала. Не знаешь, что сказать — молчи. Только бросила быстрые взгляды на моих трёх коллег, что жались кучкой неподалёку от нового босса.
Не понимаю, причём тут я.
— А вы, значит, тоже в партизанский отряд метите? — продолжал насмехаться этот злыдень, делая в мою сторону пару неспешных шагов.
— Нет, Богдан Анатольевич. Просто вопроса от вас ещё не услышала. Жду.
Понимаю, что нарываюсь, и его приподнятая тёмная густая бровь буквально матом об этом орёт. Да только мужской тон всколыхнул во мне давно забытое.
Не надо пытаться втоптать меня в кучку первосортного дерьма, когда я не виновна.
— Вижу, слава меня опережает. Подготовились.
Конечно. Сплетни, гугл, но надежда на ошибочное мнение прессы теплилась в моей глупой душе до последнего. Как оказалось, зря.
Всего этого я ему не сказала, а лишь сдержанно подняла подбородок, готовясь к сражению с естественным финалом — картонная упаковка с моими личными вещами на выходе из здания.
Босс сделал последний шаг, останавливаясь буквально в двадцати сантиметрах от меня. Алёна моя тут же испарилась, покидая арену боя.
Высокий и широкоплечий с заметным набором мышечной массы он заслонил меня от солнца и остальных членов данного спектакля. Теперь можно перестать морщиться от ярких лучей и … самым прилежным образом рассматривать пуговицы на мужской рубашке в районе груди.
Выше я лицезреть не смогла бы, не задирая головы. А пуговицы отличные, как и рубашка, и галстук тоже так ничего. Шёлковый.
— Хочешь войны, мадам шарфик? — неожиданно проникновенно прозвучало надо мной.
У меня даже пальцы на ногах поджались то ли от страха, то ли просто от глубокого баритона начальства. Как бархат.
— Нет.
Я чувствовала, что на меня сейчас обрушится поток мужского недовольства, но обстановка изменилась по взмаху волшебной палочки.
— Дан, хорош. Давай не будем молодых девушек запугивать твоей необъятной харизмой, — незнакомый мужской голос раздался неподалёку от нас, вроде как из-за спины босса.
Этот тёмный утёс слегка сдвинули в сторону, и вместе с лучами солнца показалась чья-то тёмная макушка, а потом и полностью голова с гривой каштановых с высвеченными солнцем прядями волос.
— При чём таких красивых, — тут же добавил мужчина, снабжая свой комплимент гигантской порцией улыбки.
Мне сразу полегчало и даже страх ушёл, хотя босс стоял рядом с нами.
— Кирилл, — протягивая мне ладонь, представился мужчина.
— Ева, — рефлекторно отозвалась я и тут же смутилась.
Ведь наверняка он в курсе.
— Друг этого тирана и его зам по любым вопросам. Приятно познакомиться, Ева. Имя у вас волшебное.
