Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 107
сопровождения, ну и… Коня подсекли растяжкой, встать не успел, оглушили, стреножили. Был послан с устным сообщением к артиллеристам, для корректировки огня. Личные документы у этого, похоже, – хорунжий кивнул на начавшего хрипеть и дергаться связанного Тумановым германца.
– Допрашивали?
– Нет. Очнулся к полудню, тащили на волокушах, потом заставили идти самого, тыкали штыком – хочешь не хочешь, а ногами зашевелишь.
– Ясно. Ну, посиди пока в сторонке. Сено, контроль.
Осмотревший тела воин, подтащив к Туманову вещмешок с трофеями, переключил своё внимание на хорунжего: подмигнул ему без улыбки, и взяв безопасную дистанцию продемонстрировал наган в руке. Туманов слегка ослабил петлю на шее тевтона, и оставив его лежать на боку выдернул кляп.
– Герр понимает по русски? – спросил тихо, сноровисто приступив к осмотру карманов пленника.
– Verstehe nicht, – проскрипел тот, зло косясь на Туманова из неудобного положения.
– Ну надо же. Как же герра в тылы послали, такого безграмотного. Не беда, Ich verstehe Deutsch.
Германец зло дернул подбородком, когда Туманов рывком развернул его на земле так, чтобы он в упор смотрел на остывающие трупы своих товарищей. Затем он произнёс на хорошем немецком:
– Скажу сразу, герр тевтон: будете молчать – умрёте мерзко, но расскажете всё, что мне нужно, это я умею. Расскажете сами – умрёте достойно, даю слово. Выбирайте: остаться тут безвестной падалью, с выпущенными потрохами, или быть похороненным под своим именем, как солдат Германской империи. Итак: звание, имя, воинская часть, фамилия командира. Отвечать быстро, думать не нужно!
– Отвратительный немецкий… – по русски пробормотал германец, стараясь сохранить лицо. Его глаза бегали и выдавали понимание безысходности, с которой мириться он не хотел.
– Зато воюем хорошо, – парировал по-немецки Туманов ничуть не удивившись, – и на вопросы, герр, ответа я не услышал.
С этими словами он пальцем левой руки оттянул германцу ворот, и кинжалом последнего, которым поигрывал в руках во время допроса, одним плавным движением вспорол ему всю амуницию вместе с исподним, до паха, оголив бледную волосатую грудь с серебряным медальоном на цепочке, живот и волосатый, рыжий лобок. От неожиданности немец дёрнулся и попытался отодвинуться от Туманова, но тот быстро переместился к нему, восстанавливая угрожающую близость клинка к паху. Упершись спиной в виноградную лозу германец быстро проговорил на немецком:
– Майор Георг Фон Веттин, фронтовая разведка 9-ой армии Эриха фон Фалькенхайна…, оперативный штаб части в Сутешти…
– Пленного допрашивали? – Туманов дернул клинком в сторону смотревшего на них хорунжего.
– Нет, только сделали первый привал, собирался допросить.
– Что за медальон? – спросил Туманов острием клинка поддел цепочку на груди немца.
– Это фамильное. Это…
– Я возьму его, – Туманов сдернул медальон и открыв крышку в виде сердечка внимательно осмотрел содержимое, – Хм, да у вас дурная наследственность, герр майор. Яд?
Немец отвел глаза и промолчал.
– Ну, ясно с вами, – пробурчал Туманов убирая медальон в карман, – последний вопрос: эвакуация вашей группы предусмотрена? До Сутешти пешком не близко, – он внимательно следил за реакцией майора на вопрос и увидел то, что и ожидал: вильнувший вверх-вправо взгляд и чуть дернувшийся кадык.
– Где и как? Быстро! – Туманов убедительно опустил острие клинка к паху германца и надавил, пустив пару капель крови.
– Автомобиль через три километра, на перекрестке у дома лесника!
– Кто встречает?
– Офицер штаба майор Отто фон Грюнберг…
Георга фон Веттина со товарищи оставили в винограднике, с именным кинжалом в сердце и с запиской в кармане, как и обещал Туманов. Но до этого хорунжему Котельникову вернули его документы, обнаруженные у майора и отправили самоходом в свой полк, обозначив направление и с условием лично доложить командованию о происшедшем. А Отто фон Грюнберга взяли живым и на его же автомобиле прибыли в свое расположение, сэкономив кучу времени и успев к означенному командованием сроку. Котельников добрался до полка и доложил о происшествии Дутову, последний нашел Туманова и выразил благодарность за спасение своего офицера, а так-же за то, что не было большого шума – докладывать в письменном рапорте о Котельникове Туманов не стал, чем сохранил молодому офицеру доброе имя. Вот, собственно, и вся подоплека их знакомства, которое переросло в дружеские отношения. В январе 1917 Котельников погиб от прямого попадания снаряда в штабную палатку, а через год, в январе 1918-го Дутов, встретив Туманова в Оренбурге, через который тот возвращался домой к родителям в Омск, предложил ему должность офицера для поручений при Войсковом атамане. Так они и оказались вместе. Единственное, о чём впоследствии жалел Туманов – что добирался через Оренбург, ибо выбери тогда он другую дорогу, то в январе был бы уже в Омске, и возможно родители остались бы тогда живыми, да и дом целым…
–
Туманов часто размышлял, как и почему отец не сумел оказать сопротивление убийцам? Что произошло убийство Туманов не сомневался, он это почувствовал ещё тогда, в начале января: сердце замерло в смертной тоске, а ночью, во сне, пришёл дед и молчал, потом за его спиной он увидел силуэты отца и матери, он вглядывался в них и не мог понять, что изменилось во внешности близких ему людей…потом всё исчезло, и он проснулся. Деда Василия помнил хорошо. Никто не проводил с ним больше времени, чем дед. С 3 лет он возился с ним, играя учил танцам, учил бегать, плавать, держаться в седле, заставлял носить с собой деревянный ножик, шутя боролся – Серж не чаял в нём души. Отец поощрял эти занятия, и будучи сам неплохим кулачным бойцом смотрел на результаты взросления сына несколько ревниво (в отличие от деда, успевшего повоевать в Русско-Кокандскую войну под Ак-Мечетью, отец не был военным). К 10 годам дед научил его основам кулачного боя, а к 14 сделал из него настоящего воина. Тайны и секреты родового искусства передавал осторожно, постепенно, уверяясь в том, что внук освоил ранее сказанное и показанное на «ятъ». В верховой езде и стрельбе деда он тоже радовал, клинковое и холодное оружие чувствовал продолжением своих крепких рук, рубился с азартом и каким-то наслаждением. И тогда дед научил его входить в «силу». Короткая молитва воина перед боем и широкое крестное знамение – этот ритуал был основой для получения «силы», и первый раз свалившись в боевой транс Сергей радостно засмеялся, ощутив за своей спиной тепло и свет от ушедших ранее своих пращуров. С той поры эта поддержка была рядом с ним всегда, когда он входил в «силу», и любой бой казался ему детской игрой. Дальше было всё интереснее, дед научил его справляться с болью, не бояться крови,
Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 107
