Книга Бастард - Даниил Куликов

Я даже закашлялся — так звали мою мать. И что-то мне подсказывало, что сейчас со мной разговаривает именно она.

— Вероника, как ваше отчество? — спросил я.

— Боже, Константин, это лишнее, зовите меня просто Вероникой, — ответила моя мать. — Прежде всего хочу еще раз поздравить вас с вашей свадьбой.

Какой у неё однако молодой голос. Впрочем, если учесть нашу разницу в возрасте, то ничего удивительного. Особенно, я если она следит за собой и занимается спортом.

— Спасибо.

— Константин, читали ли вы письма?

— Нет, — я Коротко ответил я. — Но вы можете сказать мне напрямую сейчас чего от меня хотите. Почему я звоню вам вы наверное уже и так догадались. Хочу отметить, что делаю это только ради своей жены.

— Мудрое решение.

— Скажите чего вы хотите? Я уже давно не ребёнок и достаточно циничный и желчный человек, чтобы понимать, что у всего есть своя цена. Особенному таких услуг.

— Ничего особенного, я просто желала бы начать общение с вами. Хотя бы изредка и хотя бы иногда.

Я замолчал. В то, что это будет именно так, я не верил ни на грош. Как говорится — бойтесь данайцев дары приносящих.

— В самом деле?

— Именно так Константин. Вы же видите, что я не прошу вас ничего подписывать или делать что-то подобное. Вы можете ещё всё обдумать.

Я помолчал секунду, затем сказал:

— Не вижу в этом смысла, потому что полагаю, вы и так знаете мой ответ. Я согласен.

— Просто замечательно Константин, — проворковал женский голос. — И прошу вас не терзайтесь сомнениями. Не нужно иногда быть слишком категоричным. Впрочем, поступая так ради вашей жены, вы поступили очень храбро, я горжусь тем, что могу с вами говорить.

— Вы переигрываете, — сказал я.

— Простите, но я думаю действительно так. Вы разрешите мне позвонить Вам?

Я невесело усмехнулся:

— Чего уж там спрашиваете, звоните.

— Благодарю вас Константин, я была искренне рада наконец-то поговорить с вами.

Аня застала меня в сумрачном состоянии с хмурым лицом, молча глядящим в окно и подпирающим лицо кулаком.

В том что этот разговор был просто совершенно случайным я не верил ни на грош стоит. То есть в то что он случился довольно случайно я верил.

Действительно верил в то, что мои родственники не приложили к этому рук. И я не такая шея важная птица чтобы им делать это, да и физически просто не хватило бы и не влияния ничего остального, чтобы сделать это.

Однако в то, что они сделали это просто так, и мне совершенно не придется за это расплачиваться никоим образом я не верил ни на грош. Просто физически нисколько не верил в это. Не может такого быть.

— Костя? — приобняла меня сзади Аня. — Ну чего ты так переживаешь? Я ведь женщина, а удел женщины — ждать. Дождусь тебя. Я ведь столько лет тебя ждала. Подожду ещё немного, и ничего со мной не случится.

— Уже наверное не подождёшь, — ответил я.

— Что ты такое говоришь? — Аня всмотрелась в моё лицо. — Костя, что такое случилось?

— Аня, я не стал тебе говорить одну вещь, — ответил я. — Моя мать прислала мне весточку. И она написала о том, что знает о моей ситуации, и вполне может помочь решить её.

— Ты думаешь это сделали твои родственники? — тут же напряглась Аня. — Да нет, им такое просто не по плечу. Такие переводы и такие награды просто физически никак никто не может выписать кроме императора или высших чинов.

— Угу, — кивнул я. — Действительно так. Да и я уж не такая крупная птица, чтобы пытаться провернуть что-то подобное.

— Ну значит ничего страшного и не случилось, — приобняла меня Аня. — Просто скажем так, твои родственники решили выйти на контакт. А зачем, Это уже дело десятое, тут можно тридцать причин придумать почему они решили это сделать. к а можно и не тридцать, а ещё больше. Не хмурься. Улыбнись.

— Да я хмурюсь не по той причине, что это случилось, что они мне позвонили, — пояснил я рассеяно обнимая Аню. — Я хмурюсь потому, что буквально минут двадцать или пятнадцать назад, я позвонил своей матери и принял это предложение.

Аня заметно напряглась.

— А она?

— Она ничего, наговорила кучу приятных вещей, и постаралась подольстить моему самолюбию. В общем попыталась подсластить такую горькую пилюлю.

— И всё? Больше ничего?

— Больше ничего.

Аня задумалась размышляя.

— Подписывать ничего не просила, и делали делать что-то подобное, и даже подчеркнула этот момент.

Я замолчал. К действительно — это именно та ситуация в которой я ничего не могу сделать. И пожалуй Аня права — не стоит пока он бояться раньше времени и думать что-то подобное в таком ключе. но попросят меня потом сделать что-то для них примерно такое же по важности или масштабу. к ну и дело то? такое сплошь и рядом. к я сделаю, Чего уж тут. к не думаю что попросят об убийстве или о каком-то преступлении, поэтому пожалуйста. В общем, посмотрим.

Я нервно посмотрел на календарь — до моего выхода на работу осталось буквально три дня. Господи, такое простое и обыденное действие, а я уже начинаю нервничать и мандражировать совсем как много лет назад.