Какое счастье, что никто не догадывается, какаю драму они обе переживают.
Главное, что не догадывается Мэри.
Путь, который проделал их кортеж, был определён и заранее рассчитан с учётом пятничных пробок. И всё же на место они прибыли с пятиминутным опозданием.
Маленькая старинная церковь в одном из парков Чикаго была закрыта на время службы. Как и весь парк. Мэтт позаботился. И о многом другом тоже.
Элис, с одной стороны, завидовала подруге, а, с другой энтузиазм её жениха пугал. Но если для Элис всё закончится именно сегодня, то Мэри добровольно подписывается на пребывание в вечном торнадо по имени Мэтт Крайтон. Положа руку на сердце, Элис ни за что не подписалась бы на подобное счастье — с таким как Мэтт они поубивали бы друг друга в первые полчаса.
А Мэри хорошо. Она получила так необходимую опору. Железный столб терпения, самопожертвования и веры в добро поможет ей выдержать любой ураган. А вот у Элис с самопожертвованием как-то не задалось. Нет, она определённо чем-то пожертвовала, чтобы сейчас твёрдо стоять на ногах и с уверенно поднятой головой войти под своды церкви.
Её проход, предшествующий появлению невесты, являлся одной из важнейших составляющих этого старинного ритуала. Элис твердила про себя последнюю фразу, неоднократно повторённую свадебным распорядителям на всех репетициях, которые она посетила. В общем-то, она и пропустила-то всего одну — самую последнюю, но, честно говоря, убивать три часа жизни — с учётом пробок! — на то, что пройдёт всего за несколько минут, казалось верхом идиотизма. К слову, Мэри тоже так считала, и именно поэтому пропущенных репетиций у Элис всего одна.
На самом деле, едва оказавшись на выстеленном красным бархатом церковном проходе, стараниями её племянниц щедро усыпанным бледно-розовыми лепестками, Элис почувствовала некоторое подобие благодарности к нервной блондинке-распорядительнице, имя которой так и не удосужилась запомнить.
Это благодаря её стараниям она идёт и не запинается, благодаря её настойчивости на ней сейчас бледно-зелёное платье, а не розовое, на котором настаивала Мэри. Это она — распорядительница — привела её к лучшему стилисту в городе, который сотворил с головой нечто такое, из-за чего волосы даже после мытья напоминают шёлк. Сейчас они забраны в замысловатую причёску, которую венчает симпатичная диадема, перекликающаяся с той, что украшает голову невесты.
Да, это день Мэри, но именно сейчас Элис переживала свои пять минут славы.
Глава 2«Зачем он вчера так надрался?»
Снова и снова, начиная с восьми утра, Николас Холланд задавал себе этот вопрос, а правильного ответа всё не находилось.
Повод был. Настоящий, хороший такой тестостероновый повод. Такие поводы даны именно для того, чтобы заявить о себе, как о состоявшемся мужике: его лучший друг Мэтт прощался с холостой жизнью.
По правде говоря, это Мэтт должен страдать похмельем — не Ник, он же виновник торжества и он же его главная звезда. Но этот двужильный хрен даже воду не пил в привратницкой, когда сам Ник наравне с Крисом и Теем лакал её словно иссохшийся олень на африканском водопое, в душе мечтая, чтобы святые стены совершили чудо, и вода превратилась в прохладное пиво.
Вообще, мальчишник удался на славу. Обошлись без Вегаса, тигров в ванной и приглашённых звёзд, исполняющих бессмертный хит старика Фила про вечерний воздух (отсылка к фильму «Мальчишник в Вегасе» — прим. автора).
Гуляли они в том же баре, что и всегда. Шон его даже на спец обслуживание закрывать не стал, потому что случайных людей здесь не было уже давно.
Таверна «У Пиппина» — сакральное место для его друга. Именно там состоялась его первая встреча с будущей миссис Крайтон. Шон, его хозяин, только что купидоновы крылышки себе не прикрутил, по поводу и без именуя себя сводником года.
Хрень собачья, потому как между первой встречей Мэтта с его Мэри и этим днём — как минимум пять лет. Супер мега отложенный эффект. На месте Шона Ник такой бы скорострельностью не гордился. Правда, пиво у него и правда приличное. Как и виски. Как и пиво после виски — ему ли, Нику, не знать, и в этот раз можно было обойтись без понижения градуса.
На самом деле, ответ на вопрос «зачем» был, но он упрямо гнал его из головы, потому что головной боли и без рассуждений о смысле бытия хватало.
Меньше полугода назад в этом самом баре проходил мальчишник Криса. Его женитьба на давней подруге была делом решённым ещё лет за десять до этого. Мэтту понадобилось вдвое меньше времени, чтобы понять, что он любит именно Мэри. И всё равно, категориями «несколько лет» Ник давно не мыслил. Два его друга оказались патологическими однолюбами. Правда, Мэтт настолько активно этому сопротивлялся, что даже успел доказать это женитьбой. Расставание с несколькими миллионами в процессе развода с Джессикой в очередной раз доказывало, что упрямство — достоинство ослов.
Но всё закончилось хорошо, вот уже во второй раз Нику предстоит исполнить роль шафера. Он тот, кто первым произнесёт тост за свадебным столом, и возможно впервые в жизни, не знает, что говорить.
Сложно поверить в то, что сам никогда не испытывал.
Любви с первого взгляда нет. И любви после пяти лет разлуки тоже нет. Есть любовь-привычка, как у Криса и Тэмми, есть любовь-обязанность, как у его родителей, есть даже любовь по договорённости, как в какой-нибудь грёбаном Сомали. Но вот в то, что вот так просто за пару взглядов поверить, что перед тобой твой человек — в это Николас не верил.
Не было поводов.
Да и не хотелось.
Нет, он не циник — с чего им быть, если живой пример перед глазами. Он ещё помнит свадьбу Криса, после которой Мэтт решил вернуть Мэри, и помнит Мэтта того времени — озлобленного, подыхающего на работе, но упрямо не признающего, что у него проблемы, барана. Тогда Нику казалось, что это из-за развода с Джессикой. Оказалось — из-за ещё раннего расставания с Мэри. И кто знает, что стало бы с его другом, если бы девчонка Мэтту отказала.
К чёрту любовь, если она творит такие вещи. Уходящий в глубину Лео ДиКаприо его бы поддержал.
Так что Ник действительно не знал, что будет говорить в качестве первого тоста. Не станет же он на полном серьёзе угрожать этой белобрысой пигалице, что выдернет из её прехорошенькой задницы ноги, если та посмеет обидеть его друга. Пусть это говорит отец Мэтта. Если, конечно, осмелится.
С Тэмзин, женой Кристофера, такой проблемы не было. Они знакомы с давних времён. Ник давно считал её чем-то вроде их пятого собрата-помешенного. Во всяком случае, Тэмми никогда не вставала между Крисом и его друзьями. А Мэри он не знает. Можно сказать, совсем. Он и видел-то её от сил раз пять в самом начале их возродившихся отношений с Мэттом, а после на три месяца улетел в Европу.
В свадебных приготовлениях Ник участия не принимал. И слава богу, конечно. Поэтому, он сильно удивился, когда Мэтт позвонил в Дублин и попросил его стать шафером.
